Читаем Запомни и живи полностью

Запомни и живи

Мы говорим, когда нам плохо,　Что, видно, такова эпоха,　Но говорим словами теми,　Что нам продиктовало время.　И мы привязаны навеки　К его взыскательной опеке,　К тому, что есть большие планы,　К тому, что есть большие раны,Что изменяем мы природу,Что умираем в непогодуИ что привыкли наши ногиК воздушной и земной тревоге,Что мы считаем дни вприкидку,Что сшиты на живую нитку,Что никакая в мире нежитьТой тонкой нитки не разрежет.В удаче ль дело, в неудаче,Но мы не можем жить иначе,Не променяем — мы упрямы —Ни этих лет, ни этой драмы,Не променяем нашей доли,Не променяем нашей роли —Играй ты молча иль речисто,Играй героя иль статиста,Но ты ответишь перед всемиНе только за себя — за Время.

1958

«Я слышу всё — и горестные шепоты…»　

Я слышу всё — и горестные шепоты,　И деловитый перечень обид.　Но длится бой, и часовой как вкопанный　До позднего рассвета простоит.　Быть может, и его сомненья мучают,　Хоть ночь длинна, обид не перечесть,　Но знает он — ему хранить поручено　И жизнь товарищей, и собственную честь.　Судьбы нет горше, чем судьба отступника,Как будто он и не жил никогда,Подобно коже прокаженных, струпьямиС него сползают лучшие года,Ему и зверь, и птица не доверятся,Он будет жить, но будет неживой,Луна уйдет, и отвернется дерево,Что у двери стоит, как часовой.

1958

«Ты помнишь, жаловался Тютчев…»

Ты помнишь, жаловался Тютчев:«Мысль изреченная есть ложь»[203].Ты не пытался думать — лучшеЧужая мысль, чужая ложь.Да и к чему осьмушки мысли?От соски ты отвык едва,Как сразу над тобой навислиСемипудовые слова.И было в жизни много шума,Пальбы, проклятий, фарсов, фраз.Ты так и не успел подумать,Что набежит короткий час,Когда не закричишь дискантом,Не убежишь, не проведешь,Когда нельзя играть в молчанку,А мысли нет, есть только ложь.

1957

«В их мире замкнутом и спертом…»

В их мире замкнутом и спертомИ логика была простой,Она была того же сорта,Что окрик часового «Стой!»«Стой!» — и построй себе жилище,«Стой!» — и свивай себе уют,«Стой!» — и работай ради пищи,Живи, как прочие живут.Да кто вы? Люди или птицы?Сыны богов или кроты?«Мы? Жители. Жильцы, жилицы,Квартиросъемщики. А ты,А ты, что вечно споришь с веком?» —«Я был собою до конца:Неполноценным человеком,Пытавшимся поджечь сердца».«Ну как, поджег? — И все смеются,Все полноценны и тихи: —Прошла эпоха революций.А сколько платят за стихи?»

1957