Запомни и живи

Нарекли тебя люди Любовью,
Дочь безлюбой земли,
Предрекли в этом светлом слове
Муки страстные твои.
Ты взошла в годину бунта,
Когда дух мой, смертельно скорбя,
Мудрствуя и безумствуя,
Отступился сам от себя.
Не зная о горе и злобе,
Своим незнаньем крепка,
Ты смело сошла в мои преисподния,
Где опаляет тоска.
Не смирить меня праздной надеждой,
Не залить этот огненный сноп,
Только росой человеческой нежности
Остудить страдальческий лоб.
И скоро в земной пустыне,
Расплескав золотое вино,
Поняла ты, какое тяжелое имя
Тебе нести суждено.
Пока я слежу, как выходит за племенем племя
И ветер треплет гранит кулис,
Ты крепко сжимаешь в руке младенческой
Горсть земли и зеленый лист.
… … … … … … … … … … … … … … …
Землей посыпьте,
А в руку отверстую
Желтый лист положите:
Смертному — смертное.

1920

«Далеко, на милой могиле…»

Далеко, на милой могиле　
Снег, тишина.　
Сначала плакали и приходили.　
Теперь ты одна.　
Кто-то шепчет мне: час настанет,　
Ты ее обретешь в небесах,　
Тихо шепни «до свиданья»　
И поцелуй этот прах.　
О, я знаю — в часы потери　
Нет сил пережить один день,　
И слишком трудно не верить　
Хотя бы в легкую тень.　
Но такая во мне алчба и тоска!
Сердце смириться не хочет,
Не опускается рука,
Не закрываются очи.
Крикнуть — никто не ответит.
Только ветер шумит — не зови!
Навеки! Слышишь, навеки!
Если ты можешь — живи.
Живу, брожу, но другой, не прежний.
Я что-то большое постиг.
И с великой прощальной нежностью
Я теперь говорю — прости!
Часто, шутя или споря, я замолкаю внезапно,
Вижу могилу с осенней мерзлой травой,
И трудно бывает вернуться обратно,
Вспомнить, что я живой…

1920

«Я в мир пришел накануне…»