Запомни меня такой… А это зависит от того… И этим всё сказано. Пришвартоваться в тихой гавани

– Кенна, не пора ли Вам хоть немного вспомнить о себе? Когда Вы в последний раз выходили из комнаты на свежий воздух?

– Греиг, спасибо за заботу, но я прекрасно себя чувствую…

– Вы похудели и бледны, как снег. Сэр МакЛейн уже явно идет на поправку, и Вы можете не дрожать над ним каждую минуту.

– Не могу, Греиг, не могу. Мне всё время кажется, что стоит мне уйти, и с ним случится что-то непоправимое.

– Оценит ли Ваш муж такие жертвы или опять побежит искать встреч с «леди Гормлэйт»?

– Ох, Греиг, ты и об этом знаешь? Но мне всё равно! Пусть будет тысяча раз «леди Гормлэйт», лишь бы он поправился…

12

В следующий раз пробуждение пришлось на разгар дня. Яркий свет пробивался даже через закрытые веки, и открывать глаза совсем не хотелось. В комнате приглушённо звучали голоса Кенны и Греига, они обсуждали какие-то хозяйственные дела, и Финдли неожиданно для себя задумался о том, почему он считал Кенну ещё почти ребёнком? Судя по этим двум таким привычным голосам, это обсуждение является обыденным явлением. И если уж многоопытный пожилой Греиг постоянно обсуждает с Кенной свои шаги по управлению хозяйством, значит, он признаёт в ней полновластную хозяйку? Потом в воспоминаниях начали всплывать картинки жизни до его отъезда, и Финдли с удивлением понял, что и все обитатели замка обращались с ней, как со взрослым человеком, владелицей и земли и их судеб, а не снисходительно, как он. Может быть, ему так казалось потому что она была девственницей? И это невольно сделало её гораздо младше в его глазах, чем леди Эррал. Хотя Гормлэйт оказалась и не такой уж опытной в постельных делах. Да, она была страстной, в отличие от стеснительной Кенны, откликалась на любое его прикосновение, с упоением училась у него, как доставить удовольствие и ему, и себе… Единственным её мужчиной до него был её муж, который был гораздо старше её, но которого она, по её словам, безмерно уважала, а потому не позволяла себе связей на стороне, да и достойных претендентов на эту роль, до знакомства с МакЛейном, не было. И тут Финдли застонал, осознав, что он-то, как раз, совсем не уважал свою молодую жену, бросившись в любовные приключения, практически не остыв от брачной постели…

– Боже мой, Греиг, ему хуже? – прохладная ладонь Кенны легла Финдли на лоб. – Температуры вроде нет, – и его лба нежно коснулись её губы, – Нет, точно нет.

– Кенна, успокойтесь, может, ему что-то приснилось…

– Вот видите, стоило мне отвлечься, и ему стало хуже. Давайте отложим остальные дела на потом?..

А Финдли действительно стало хуже, но не от ран, а от того, что он вспомнил: Кенна знает о его изменах. Как же унизительно ей, наверное, было принимать его снисходительные ласки! Она вообще-то могла и расторгнуть брак с ним на этом основании. Хотя, нет. Тогда бы ей грозил брак со Стюартами, а этого, очевидно, она совсем не хотела. Но тогда почему она так самоотверженно ухаживает за ним? Практически вытащила его с того света. Ведь положение вдовы давало бы ей так необходимую свободу, самостоятельность, возможность выйти замуж по любви, а не в тисках обстоятельств. А, вот ключ к разгадке, понял Финдли – любовь! Кенна любила его и поэтому прощала Гормлэйт, поэтому вопреки здравому смыслу вытаскивала из лап смерти, даже не надеясь на взаимность…

Все эти тревожные мысли утомили раненого, у него разболелась голова, и он опять провалился в спасительный сон.

13

Следующее пробуждение пришлось на глубокую ночь. Финдли чувствовал себя на удивление здоровым. Он стал оглядываться вокруг себя и увидел свою жену, лежащую на боку лицом к нему. Мягкий свет луны освещал её осунувшееся лицо. Густые ресницы отбрасывали тень до середины щёк. Пухлые губы были слегка приоткрыты. Длинные пушистые волосы закрывали спину и волнами свешивались с кровати до пола. Финдли залюбовался этой картиной, даже не смотря на то, что её брови хмурились. И почему он раньше не замечал её красоты? Чтобы рассмотреть жену получше, он решил повернуться на бок, кровать под ним заскрипела, и Кенна тут же проснулась. Их взгляды столкнулись. Сердце Финдли бухнуло и провалилось куда-то вниз, а лицо Кенны озарилось такой радостной улыбкой, что в комнате даже посветлело.

– Вы очнулись?! Как Вы себя чувствуете?

– Вполне сносно, – сказал Финдли хриплым голосом, что Кенна приписала ещё его болезненному состоянию, а не возбуждению.

– Принести Вам чего-нибудь? Воды?

– Нет, ничего не надо. Просто поговорите со мной.

– Я даже не знаю с чего начать…

– Начните с того, как я вернулся в замок. Кстати, а какой сейчас месяц?

– Конец июля…

– Так я уже три с половиной месяца здесь валяюсь?

– Сомерлед доставил Вас в замок в конце апреля…