Запомни меня такой… А это зависит от того… И этим всё сказано. Пришвартоваться в тихой гавани

Вместо того чтобы настоять на откровенном разговоре, Финдли решил поговорить с Греигом. Управляющий, конечно, был уже давно в курсе слухов о беременности Кенны. Её нервозное состояние, грусть в глазах, вдруг переходящие в какую-то неумеренную весёлость, тоже не на шутку встревожили его в начале, тем более, что никаких внешних причин для этого не было: с хозяйством было всё благополучно, её любимый муж почти выздоровел и наконец-то прозрел, по крайней мере, смотрел на Кенну, даже когда она этого не видела, полными обожания глазами. Поэтому, когда Лилис намекнула Греигу про интересное положение Кенны, у него в мыслях всё встало на свои места, и он успокоился. Что и посоветовал сделать МакЛейну.

Финдли даже сам не ожидал, что известие о будущем ребёнке, так его обрадует. И это его-то! Который, не то что о ребёнке, а даже о женитьбе думал, как о какой-то тягостной обязанности! Поскольку Греиг посоветовал не торопить события, а подождать пока Кенна сама ему расскажет о своём положении (может она ещё по молодости лет не поняла, что с ней), а радость требовала немедленного выхода – Финдли вскочил на лошадь и помчался на берег реки, где и дал выход своей радости, вспугнув своим криком целую стаю уток на реке. А в постели с женой стал ещё нежней и осторожней. Кенна же решила, что Финдли отдаляется от неё (хотя делала это сама, а не он), а когда узнала, что он возобновил поездки на берег реки, где когда-то впервые встретился наедине с Гормлэйт, окончательно уверилась в этом. И… смирилась.

15

Финдли сидел на берегу реки и расслабленно наблюдал, как солнце садится за горизонт, окрашивая облака и промежутки неба между ними во множество оттенков красного. «Когда же Кенна скажет мне о ребёнке? Чего она тянет?». Он уже и сам заметил неопровержимые доказательства её беременности: округлившееся тело, налившиеся груди, а она всё никак не решится ему сказать…

– Здравствуй, Финдли! Или мне стоит называть Вас сэр МакЛейн?

Финдли вскочил, как ужаленный, от этого неожиданного и такого не созвучного его мыслям голоса, и увидел перед собой Гормлэйт Эррал. Поскольку Финдли молчал, она продолжила сама:

– Вы опять ездили в гости к соседям или просто любуетесь прекрасными видами своих владений? – сказала Гормлэйт, намекая на их первый разговор на этом месте.

– Здравствуйте, леди Эррал! А Вы опять гостите у прабабушки? Как здоровье графини?..

… Чем дальше продолжался этот пустой светский разговор, тем меньше понимала Кенна, как ей себя вести. Она-то думала, что Финдли бурно обрадуется своей любовнице, и потом всё пойдёт само собой, но он не выглядел пылко влюбленным. И Кенна занервничала.

Финдли заметил, как Гормлэйт нервно теребит перчатки, и почтительно взял её ладони в свои руки. «Вот оно, начинается!», – подумала Кенна, опустив голову. Но то, что она услышала дальше, чуть не лишило её чувств. Финдли говорил о том, что он очень благодарен Гормлэйт за ту любовь, которую она дарила ему год назад. Такой страсти, которая пылала между ними, не было у него никогда до неё, и, наверное, никогда не будет после. Но сейчас он любит свою жену Кенну, они ждут своего первого ребёнка, чему он безгранично рад. И также он надеется, что они с леди Эррал со временем станут добрыми соседями и даже друзьями.

Кенна расплакалась и, закрыв лицо руками, прижалась к мужу. Финдли не раз бросал любовниц, а потому имел богатый опыт расставания с ними. И поэтому ничуть не удивился, когда от рыданий женщина перешла к активным действиям и начала бить его в грудь кулачками. Краска растеклась по её лицу и Финдли понял, что придётся переходить к радикальным мерам. Вместо привычных слов типа «Ублюдок» (от любовниц-простолюдинок) или «Будь проклят тот день, когда я Вас встретила» (от любовниц-леди), Гормлейт, захлёбываясь слезами уже икала, и разобрать, что она пыталась сказать, было совершенно не возможно. Финдли довёл женщину до реки и сам умыл ей лицо. А когда повернул её к себе – так и застыл с открытым ртом, уже приготовившись к очередной порции успокоительных слов. Перед ним стояла его любимая, его жена, его Кенна!

А на Кенну холодная вода и ошарашенный вид мужа подействовали своеобразным способом: от истерики она перешла к агрессии. Почему-то слова о неземной страсти сильно её задели (как будто относились не к ней самой), в глазах засверкали зеленые молнии, она сложила руки на груди и начала гневно наступать на мужа: «Ах, значит, страсть ты больше никогда не надеешься испытать?!?» Финдли сначала попятился, потом расхохотался (видимо, представил, как нелепо он выглядит), а потом рухнул на колени перед Кенной.

– Простишь ли ты меня когда-нибудь, моя страстная многоликая жена?

– А это зависит от того понравится ли мне твой способ просить прощения…

Финдли вскочил с земли, подхватил жену на руки и совсем уж, было, прямо здесь хотел начать вымаливать прощение, но Кенна задала ему следующий вопрос, который заставил его подождать с ритуалом прощения до теплой комнаты:

– А откуда ты знаешь, что у нас будет ребёнок?