Запомни меня такой… А это зависит от того… И этим всё сказано. Пришвартоваться в тихой гавани

Но настала осень, и молодые люди вынуждены были расстаться. И перед Эмите ребром встала проблема поиска нового любовника. К Алену она не хотела возвращаться, так как уже поняла, что любовью нужно заниматься только будучи свободным человеком, а какая может быть свобода у слуги?

Всю зиму она ломала голову над этой проблемой, пока не заметила, что её опекун как-то по-другому начал на неё смотреть. Гардиен, действительно, удивлялся и, удивляясь, любовался, как малышка вдруг превратилась в очаровательную девушку, весьма красивую девушку, незаметно проскочив мимо стадии «гадкого» угловатого утёнка, свойственного подростковому возрасту. В этом любовании не было никакого сексуального подтекста, а скорее гордость отца и чувство выполненного долга перед другом и добрым соседом.

Это уже позже, когда Эмите пустила в ход всё своё женское кокетство, чтобы очаровать дю Белле, в его голову и сердце начали залетать шальные мысли и желания. А Эмите, действительно, присмотревшись к своему опекуну, пришла к выводу, что он именно тот человек, кто ей нужен на данный момент для того, чтобы подняться на новый уровень любовных ощущений. Он, несомненно, опытен, умён, ещё не стар (42 года), силён (по крайней мере, женщины регулярно приходили в его спальню) и по-благородному красив зрелой мужской красотой.

Наконец поняв, что опекун никогда не решится на первый шаг, Эмите сама пришла к нему в спальню. Гардиен ещё не спал. Он приподнялся на одном локте, когда скрипнула дверь в его комнату, и так и застыл не в силах ни пошевелиться, ни сказать что-либо. Эмите сбросила накинутый на плечи халат, загасила свечу, с которой шла по коридору, и направилась к его кровати. Удивительным образом, как только погасла свеча, – зажглись её колдовские зеленые глаза. А когда девушка проходила мимо окна, в которое ярко светила полная луна, её легкая ночная рубашка как будто исчезла, и она предстала перед онемевшим Гардиеном в блистающей наготе своего гибкого тела, прикрытая только длинными волосами.

Как опытный мужчина, он успел про себя отметить, что Эмите уже не девственница, и даже сделал зарубку себе на подкорке разобраться, как это произошло, не обидел ли кто её. Но это была последняя здравая мысль в эту их первую совместную ночь. Гардиен был опытным и нежным любовником. А Эмите впитывала опыт, как губка. И очень радовалась такому удачному своему решению.

Дю Белле не долго мучился угрызениями совести по поводу связи со своей подопечной. В конце концов, они не были родственниками, а, значит, не нарушали ни божеские заповеди, ни человеческие устои. Разница в возрасте его тоже не смущала. Эмите уже перешагнула в половую зрелость и ей исполнилось 14 лет. Если Людовик XV стал официально королём Франции в 13 лет, то что мешает четырнадцатилетней девушке вступить в брак?

Ей ничего и не мешало, кроме отсутствия у неё подобного желания. Гардиен уже утром после их первой ночи сделал Эмите предложение руки и сердца, но она ответила уклончиво, что ей надо подумать. Через месяц она пришла к выводу, что брак ей пока не нужен и ничто уже не могло изменить принятого ею решения. Гардиен даже попытался прервать их отношения, но первый не выдержал, поняв, что сходит с ума от желания дотронуться до этого божественного тела, испить сладость её восхитительного ротика и утонуть в омуте её изумрудных глаз и горячего пульсирующего лона. Он был покорён окончательно и бесповоротно. А девушка познала сладость безграничной власти над мужчиной.

В середине лета Эмите заметила в себе некоторые изменения. Только одно из них было положительное: у неё налились груди. Всё остальное – тошнота, головокружение и налетающее периодически раздражение по пустякам, обычно ей не свойственное, было отрицательным. Просчитав свой месячный цикл Эмите поняла, что беременна. И пошла к опекуну за помощью. Она знала, что на выселках живёт женщина, которая умело вытравливает нежелательный плод, но опасалась идти к ней одна.

Гардиен категорически отказался помогать девушке в этом богопротивном деле и опять стал настаивать на женитьбе, напирая на то, что их ребёнок – это знак свыше их союзу. Эмите же категорически с ним не соглашалась и угрожала покончить с нежелательной беременностью самостоятельными методами. Она припомнила, что видела в библиотеке одну книжонку с советами на такой житейский случай и решила испробовать на себе последовательно все описанные там методы, авось, какой-нибудь да поможет.

Первый же приготовленный ею отвар вызвал у неё сильнейшую рвоту и заставил три дня проваляться в постели с горячкой. Гардиен не отходил от неё ни на шаг и понял, что, если его девочка, умрёт, то и он покончит счёты с жизнью, наплевав на свою бессмертную душу. А когда она выздоровела (слава богу, ребёнок тоже выжил, видимо, отрава не дошла до него благодаря рвоте), этот любящий благородный сорокатрёхлетний мужчина, стоя на коленях, сделал Эмите такое предложение, от которого она не смогла отказаться, поскольку впереди её ждал Париж, королевский двор и полная свобода действий.