Запомни мое имя

что-то, возможно – камень или корень, лежащий на поверхности, и скатываюсь с обрыва, который не сумела заметить в темноте, пробегая рядом со спуском, по которому сейчас

съезжаю вниз.

Я продолжаю лететь кубарем, нанося себе ещё больше ран. У меня перехватывает

дыхание при совершении каждого кувырка, а тело истощается всё больше. Я чувствую

только боль и раны в каждой части своего тела, пока, в конце, я не ударяюсь о громадный

валун. Чувствую сильную боль в голове, и тёплую кровь, стекающую по моему лицу. У меня

кружится голова, взгляд медленно тускнеет, пока всё не погружается в темноту.

Я больше ничего не чувствую, даже боль.

* * *

Часто мы встаём утром, убеждённые в своём знании того, что произойдет в

течение нашего дня. Убеждённые, что мы знаем о том, что произойдет в следующий час и

далее, потому что всё повторяется изо дня в день одинаковым образом, в повседневной

рутине, к которой мы, в конце концов, привыкаем и привязываемся, потому что это даёт

нам ощущение какой-то безопасности. Мы знаем, что неизвестное всегда пугает: страх

чего-то, что мы не знаем, страх прыгнуть в темноту, страх не контролировать нашу

жизнь, поэтому мы и находим нашу успокаивающую рутину. Но иногда случается, что

рутина внезапно прерывается чем-то или кем-то, кто внезапно, словно молния на ясном

небе, переворачивает всю нашу жизнь, иногда на мгновение, иногда, напротив, навсегда.

Глава 1

Натан

— 911. Что у вас произошло?

— Я агент Маккой, немедленно отправьте машину скорой помощи в парк на

пятнадцатой.

Кто-нибудь мог бы сказать, что я веду однообразную жизнь, даже не смотря на мою

работу (где я всегда в действии). Но вне работы моя жизнь обычно протекает очень

монотонно. Они могут сказать, что я слишком много работаю, и не достаточно

развлекаюсь, что я слишком одинок, или, что я никогда не совершаю какое-либо безумие. Я

провожу дни точно по графику: всё под контролем, без обязательств, без связей, без затуманивающих разум эмоций, без разбивающей сердце любви. Это моя жизнь, и меня

всегда устраивало такое её течение, учитывая события прошлого. Я был уверен, что она

так и будет продолжаться, или, по крайней мере, я на это надеялся.

* * *

Бегу. Бегу на бешеной скорости.

Бегу, чтобы сбросить напряжение, бегу, чтобы забыть.

Как и каждое утро, я проснулся и вышел на пробежку по-своему обычному маршруту.

Физическая активность – это одна из немногих вещей, которые в последние годы помогли

мне не сойти с ума. При моей работе, очень важно оставаться сосредоточенным и

сконцентрированным, а хорошая утренняя пробежка помогает мне хорошо начать день.

Мне нравится бегать на рассвете, когда хаотичный Нью-Йорк ещё не проснулся, а

свежий воздух оживляет тело и разум.

Вхожу в парк, который в это время абсолютно пустынный. Он расположен на окраине, в нескольких кварталах от моего дома, вдали от шума и суеты города. Наверное, я один из

немногих сумасшедших, кто выходит так рано и в такой холод, только для того чтобы

побегать. Пробегаю по подъёму, покрытому опавшими листьями, в окружении практически

голых деревьев, что весьма характерно для начала ноября. Когда я добежал практически до

вершины склона, отсчитав, не знаю сколько километров по асфальту, слева что-то

привлекает моё внимание. Пристально вглядываюсь в этом направлении и вижу лежащую на

земле девушку, без чувств.

Не раздумывая ни секунды, я соскальзываю вниз, придерживаясь за деревья, чтобы не

упасть и пытаясь сохранять равновесие на скользкой и ухабистой земле. Я торопливо

опускаюсь рядом с ней на колени и вижу насколько она бледная и вся израненная. Всё её