«Запомните меня живым». Судьба и Бессмертие Александра Косарева

— Но Лазарь Моисеевич, — возражал Мильчаков, — Петя никогда не выступал против партии! Он настоящий, преданный…

— Это ты мне рассказываешь? — возмущаясь, перебивал Каганович. — Тогда зачем ему было признаваться, что он связан с Бухариным? Ежов его и прихлопнул! Скажешь, несправедливо?

Через какое-то время и снова издевательски, под самое утро Каганович звонил с очередной новостью:

— Арестовали Николая Чаплина!.. Почему молчишь, Мильчаков? Что сопишь-то в трубку? Язык проглотил? А ведь я его недавно вызывал, спрашивал, нет ли у него камня за пазухой против партии. И твой Чаплин, бывший вождь Цекамола, клялся мне в верности. А чекистам признался, что он враг советской власти и связан с врагами! Как быть?.. Слушай, товарищ Мильчаков, кстати, ну-ка перечисли мне всех первых секретарей ЦК комсомола. Ты должен их помнить, молодой!

Мильчаков перечислял:

— Цетлин, Рывкин, Шацкин, Смородин, Чаплин.

— Вот так! Вот оно! — с удовольствием крякал Каганович. — И все арестованы, заметь! Все разоблачены! Кроме тебя!

Печальна череда этих еврейских мальчиков, молодых коммунаров. Не только еврейских, конечно. Но справедливости ради, заметим, что среди них было очень много юношей из еврейских семей, из бедноты, из полунищих местечек, где кое-кто поверил, что коммунизм сродни еврейской мечте о Земле Обетованной.

И чем-то схожи судьбы. И расплата за иллюзии оказалась страшной.

Все они, главные комсомольские начальники, буром вошли в революцию, которая потом и сожрала их без остатка.

Никто из них, кроме Петра Смородина, не дожил до сорока.

В 1919 году Ефима Цетлина на посту Первого секретаря ЦК комсомола сменил Оскар Рывкин. Вовсю шла-Гражданская война, которая калечила тела и души. В том же девятнадцатом году комсомолец Александр Косарев явился на призывной пункт Красной армии Троцкого. Ему было 16 лет, но он приписал себе 18, был пойман на подлоге, но от идеи разгромить генерала Юденича не отказался. Поэтому спрятался в вагоне под сиденьем и уехал на фронт.

Что же до Оскара Львовича Рывкина, то, когда он уже заканчивал комсомольскую карьеру, Косарева взяли инструктором Василеостровского райкома в Петрограде, а в декабре он вернулся в Москву и стал заворгом Баумановского райкома.

Рывкина вроде бы послали учиться в Соцакадемию, он сидел на партийной работе, и даже при Ленине увлекался и был ярым сторонником нового вождя, Сталина. После Института красной профессуры Рывкин достиг высшей точки карьеры — возглавил Краснодарский горком партии. Но шел 1937 год, и Рывкина арестовали. Поклонение Сталину не помогло — Рывкина расстреляли.

Он прожил на свете 38 лет.

Следующий лидер, Лазарь Шацкин, возглавил комсомол в сентябре 1921 года. Он пробыл на этом посту очень недолго, поскольку его уже на будущий год предпочли отправить на учебу в Институт красной профессуры.

Щацкин оказался весьма непокорным товарищем.

В 1929 году, будучи уже членом редколлегии «Правды», он тиснул рискованную статью «Долой партийную обывательщину». Лазаря Абрамовича озаботило, что с приходом Сталина в партии воцарилось «молчаливое большинство», которое безо всякой дискуссии поддерживает любую идею, исходящую из Кремля. Александру Косареву, последовательному стороннику Сталина, который только что стал комсомольским генсеком, статья также не понравилась.

Нервничал и вождь.

Шацкина объявили леваком, услали в Ташкент на госплановскую работу. Но это понижение не охладило и не образумило Лазаря Абрамовича. Он сошелся с видным партийным теоретиком по имени Яков Стэн, и они оба стали писать письма, убеждать Косарева, что «молодежь СССР нуждается в интеллектуальной самостоятельности».

— Разве мы ограничиваем молодежь по поводу диспутов, споров? — интересовался Косарев.

— Это диспуты навязаны Цекамолом, — возражали Шацкин и Стэн. — Комсомольцы по сути лишены гражданской свободы.

Выгнав их однажды из кабинета, комсомольский генсек отказался их в дальнейшем принимать.

Тогда они стали писать.

«Каждый комсомолец, — писали Косареву Стэн и Шацкин, — должен на своем опыте проработать серьезно все вопросы и таким путем убедиться в правильности генеральной линии нашей партии».

Но, к сожалению, они писали не только Косареву, которому эти рассуждения были враждебны и опасны, а во все инстанции, рассчитывая на поддержку Бухарина. Косарев понимал, что рано или поздно при таком поведении за «оппортунистов» неизбежно возьмется ЦК партии и НКВД. Он не хотел этого и запланировал просто осудить позицию Стэна и Шацкина на комсомольских собраниях по всей стране.

Но не успел. В 1935 году их арестовали, а спустя два года расстреляли.

Лазарь Шацкин прожил 35 лет.

5 апреля 1922 года вместо Лазаря Шацкина должность первого секретаря ЦК РКСМ занял Петр Смородин.

В это время Косарев находится на подъеме своей карьеры, набирается опыта. Он — первый секретарь Баумановского райкома комсомола Москвы. В декабре его переведут заместителем заведующего организационного отдела Московского горкома.

Смородину на момент назначения было 25 лет.

К этому времени он успел побывать на Гражданке комиссаром полка.