Запорожская вольница

Казак мог не иметь дорогого жупана, нередко даже обходился без кафтана или сермяги, однако пояс был всегда при нем. «Что мне собраться? Встал, подпоясался и совсем готов», – шутили и молодые верзилы, и седоусые деды. Пояс был последним элементом в одежде и казака-зимовчака, и сечевого рыцаря, и чумака – как подпоясались они, так уже готовы к труду, к бою, к путешествию. Пояс охватывал, ограничивал, закреплял, подтягивал, согревал, защищал, украшал – казацкая жизнь без поясного наряда расползалась, как старая кожушина.

В народных думах упоминается «поясина хмельовая». Что ж, лугарь действительно нередко вместо пояса использовал и лозу дикого винограда, и полоску коры, и травяной жгут. Пояс (даже если его роль играла простая веревка) стягивал изношенную и разорванную одежду, которая мешала быстро и бесшумно продираться через заросли. Кроме этого он держал фигуру, скреплял израненное и изломанное тело, помогал запорожцу сосредоточиться, способствовал собранности и дисциплинарной выучке.

Трудно представить костюм казацкого рыцаря без широкого, восточного происхождения пояса. Назывался он персидским или слуцким. Каждая сторона такого пояса имела свой цвет и узор. Изготавливались они, как правило, из персидского шелка, на концах разукрашивались растительным орнаментом, который вышивался золотыми и серебряными нитками. Для шалевых поясов использовалась шелковая ткань.

Казацкие пояса были достаточно длинными – до восьми метров, для опоясывания складывались (по ширине) втрое. «Когда требовалось казаку подпоясаться, то он привяжет пояс шнурком к цвяшку (колышку. – Примеч. ред.) и качается вокруг, так и намотает весь пояс на себя», – описывал этот процесс один старый запорожец. Кстати, в народе способ подпоясывания, когда оба конца свисали с одного бока, называли по-казацки (по-крестьянски – кисти свисали с обеих боков). Поясные ткани имели на концах разноцветные бахромы, большие шаровидные кисти (кутасы). Сами пояса были, как правило, красные и зеленые, но встречались и голубые, и коричневые. Пояса высоко ценились казаками, могли стоить столько, сколько кафтан, иногда были вдвое дороже, чем сапоги.

Для чего эти сложности? Зачем казаку нужно было тратить столько времени на опоясывание? В наряде воина все имело практический смысл, носило сугубо функциональный характер. За пояс затыкались пистоли, кинжалы, трубки, к ним цеплялись фляги, пороховницы, мешочки для пуль и табака, в широкие пояса заматывались различные мелкие предметы, драгоценности, деньги. В плавнях лугари никуда не ходили без веревки в кармане. Вместо нее запорожцы употребляли длинный пояс, который они использовали и при переноске грузов, и при переправах через реки, и для устройства бивуаков. Для остановки кровотечения пояс играл роль жгута или закрутки, а при переломах – шинной повязки. Носили запорожцы и короткие пояса, свитые из конского волоса, или ремни, вырезанные из кожи. К ним приделывались крючки для оружия.

«Люлька в зубах зашкварчала…»

Без курительной трубки – люльки невозможно представить ни лихого сечевика, ни его собрата казака-зимовчака, ни убеленного сединами казацкого старейшину. На одной из народных картин, где изображен запорожский казак, есть такая надпись: «Се казак-запорожец, ни об чем не тужит: как люлька есть и тютюнец (тютюн – табак. – Примеч. ред.), то ему и байдуже».

Трубка была неотъемлемой частью казацкого «ясного» оружия. «Люлька в зубах зашкварчала, сабля в ножнах забряжчала» – даже в жарком бою иной удалой сечевик не выпускал изо рта трубки. За нее он мог и против сильного врага выступить, и даже голову положить. Как не вспомнить здесь гордого Тараса Бульбу, который не захотел оставить на поле брани свою верную боевую подругу. Кстати, в любой момент сечевик мог использовать ее и как оружие. Скажем, ловко ткнуть чубуком в болевую точку или прыснуть в глаза трубочным жаром.