Запорожская вольница

Утверждают, что табак и трубку придумал не кто иной, как черт, чтоб казак-самотник (одиночка. – Примеч. ред.), который жил в степной балке, не натворил с тоски и безделья чего-нибудь непотребного. И в дороге посреди неоглядной степи казаку нелегко без трубки. «Люлька для запорожца, – писал один авторитетный знаток казацкого быта, – родная сестра, дорогая подруга его: он как сел на коня, зараз (сразу. – Примеч. ред.) же запалил люльку да так верст шесть, а то и больше все смалит и смалит и изо рта ее не выпускает». На одной из казацких трубок можно разобрать поучительные слова: «Казацкая люлька – добра думка». Что ж, трубка, которую в уединении не спеша потягивал атаман, помогала обдумывать детали предстоящей боевой операции, принимать важное ответственное решение. «Закурим, братцы, трубки, чтоб дома не журились!» – восклицали сечевики, сгрудившись возле походного степного костра. На привалах вдали от родных плавневых островов трубка-носогрейка и душу согревала, и сердце веселила. «В трубочку табачку все горе закручу», – вздыхал иной казак-сердега, которого беды обсели, как мухи падаль. И действительно, нередко пахучие пьянящие трубочные дымки уводили из головы мрачные думы, суетную круговерть мыслей, ненужную расслабляющую грусть.

Каждый казак имел свою собственную обиходную трубку – буруньку (от турецкого бурун – нос). И при этом чаще всего был сам себе мастером-трубочником. Вырезать из клена, вишни, груши простое курительное приспособление с дырой посредине и приделать к нему чубук мог каждый. Примитивные трубки – смольки часто изготавливали по мере необходимости на быструю руку из подручного материала, даже не имея специального инструмента. Были в употреблении у казаков и глиняные трубки – черепянки. Встречались у запорожцев и представительные трубки, которые не стыдно было предложить дорогим гостям или выкурить спокойно после торжественной трапезы. Из украинской глубинки попадали к запорожцам изящные покрытые орнаментом глиняные трубочки, характерные плосковатые трубки – сорочинки, выделанные медью, с крышечками и цепочками трубки – зеньковки. Пускали по кругу запорожцы и большие обческие трубки с длинным чубуком.

Чем же набивали трубки запорожские казаки? «Если ты курец, имей свою трубку и тютюнец», – шутили сечевики. Присев где-нибудь под плетнем на вербовой колоде, седые казаки-зимовчаки с пожелтевшими вислыми усами любили поспорить о том, чей самосад «лютее». Со знанием дела они вели разговор и про потерть (протертый табак), и про рубанку (рубаную махорку), и про шнуровку (табак с крупным листом), и про мажорку или штамбур (турецкие сорта табака). Что ж, казакам хорошо был знаком вкус заморского табачка. «Курил в Стамбуле злые табаки…» – эти слова мог пропеть и запорожец. Не редко в табак добавляли различные травы – душицу, мяту, любисток, донник. Среди растительных добавок могли быть и дурманящие травки. Той же беленой можно было не только объесться, но и обкуриться.

IV. Казацкому роду нет переводу

Богатырская сила

Баба Дуня Евдокимова из села Алексеевки, что расположено на правом берегу Днепра между бывшими Звонецким и самым грозным Ненасытецким порогами, по узкой тропке между глинобитной печью и пузатым бидоном с торчащим из крышки змеевиком, который выдавал предназначение аппарата, провела меня в сад и показала на ряд плоских валунов, ребра которых торчали из земли. Гранитные обломки служили оградой, отделяя ее участок от соседского.

– Камни эти от порогов силачи доставляли. Закатывали на железяку и волами наверх тягли. А то прямо на себе носили – жилы по всему телу, что канаты, а не бросали. В селе много таких было. Говорят, все они казацкого роду… Взять хоча б Ивана Гудыма. Приехал он раз на мельницу и стоит вместе со всеми, ждет, когда его черед настанет. Ему и говорят: «Подымешь жернов, пропустим без очереди». Так он взял и перебросил через себя. Сначала один жернов. А потом другой. Теперь таких нет. Народ слабый пошел, негодный. Кто Украину держать будет – не знаю…