«Любимый мой, родной Мишуля! Сегодня я должна уехать из Петербурга, попрощаться с твоей милой уютной квартирой, с Невой, нашим садом и с тобой. Быть может, навсегда. Если б ты знал, как нелегко мне далось это решение и как легко теперь, когда оно принято, писать это письмо! Легко потому, что не надо больше жить двойной жизнью. Я обрела свободу: не надо ничего от тебя скрывать и не надо, проспав с тобой до полудня и опоздав на сходку, стыдливо прятать от товарищей глаза. Я ни в чем тебя не упрекаю – ты такой, какой есть: по-другому воспринимаешь этот мир, по-другому чувствуешь, думаешь, любишь… В том, что я ухожу, твоей вины нет, но и моей тоже. Если бы я заставила себя идти по твоему пути, отреклась от борьбы, отреклась от товарищей и самой себя, я через некоторое время возненавидела бы и тебя, и нашу любовь. Нежное чувство к тебе превратилось бы в ненависть. Я не хочу превращать любовь в ненависть, не хочу делать ее пресной и скучной, как семейная жизнь бюргеров. Я хочу, чтобы в воспоминаниях о ней и у меня, и у тебя оставался свет, оставались яркие краски, поэтому ухожу.
Я знаю, как тебе больно сейчас читать это письмо, но боль не может длиться вечно – жизнь продолжается. В ней всегда есть и будет место радости. Постарайся понять меня, а значит, простить – тебе станет легче. Ты предлагал мне узаконить наши отношения. Я уже объясняла причину своего несогласия, но ты снова и снова настаиваешь на венчании. Ради нашей любви объясню еще раз.