Заповедь

— Я не хочу никого из вас неволить, братья, сыновья и племянники. Но жить по-прежнему не буду. Почему мы, Тотикоевы, вот так, все вместе, должны встречаться только изредка, когда горе на нас наскакивает? Почему с мая по сентябрь шестеро из нас бегают по горам за отарой, месяцами не заглядывают домой?

— Кому-то надо, — осторожно, не улавливая, к чему ведет речь старший брат, подал голос Махарбек. — Или ты предлагаешь продать овец?

— Без овец нельзя, — отрезал Батырбек, — отара у нас должна вырасти в несколько раз.

— Тогда и вшестером с ней не управиться, — заметил Агуз. — Придется еще столько же мужчин посылать в горы.

— Только не Тотикоевых! — стукнул кулаком по столу Батырбек. — Богатство закабалило нас, выжимает все соки. А я хочу, чтобы оно дарило нам радость и росло из года в год без нашей беготни по горам и возни на земле... Не будет так, как говорю, — какая разница, есть у нас отары или нет. Чем отличается сейчас жизнь Тотикоевых от жизни Кетоевых? — спросил он и сам же ответил: — Мы так же бегаем за отарами, пашем землю, убираем урожай, косим сено... Лучше едим? Но разве это главное в жизни? Нет, пора нам жить так, как мы этого достойны!

Удивили его слова. Кто же вместо них отары пасти будет? В горах дураков еще меньше, чем в долине, потому что, как острил Асланбек, в ущельях они быстрее гибнут.

— Тотикоевы больше пасти овец не станут, — еще раз подтвердил свое намерение Батырбек. — Это я решил еще тогда, когда сам по три-четыре месяца не спускался с гор в аул.

— Овцы сами будут бродить, выискивая пастбища, или вожакам поручим их? — насмешливо произнес Васо. — Рога вожака могут напугать щенка, а матерый волк его вместе со всей отарой на спине утащит.

У Батырбека губы скособочились на сторону; злая усмешка кипятком обдала Васо, а с ним и всех братьев.

— Цените старшего брата да прислушивайтесь к нему — и будете жить князьями, — снисходительно процедил он сквозь зубы и, довольный, откинулся на спинку стула. — Вы все будете меня благодарить. Не раз! — и уже серьезно добавил: — Есть у меня мысли. Хитрые. Каждому из вас дам дело. Каждому! И тебе, Махарбек, и тебе, Васо, и тебе, Тузар! Всем! Некогда нам за отарами бегать.

— Ну а кто же все-таки будет за ними бегать? — не выдержал Тузар. — Волки?!

Батырбек помедлил с ответом, наслаждаясь нетерпением родичей:

— Кому предложим — не откажутся. Кайтазовы, Кетоевы, эти пришельцы Гагаевы. Они в особенности...

— Ты надумал отдать отары в лашк, в аренду? — недовольно покачал головой Махарбек. — И овец угробят, и шерсти не получим. Чужие овцы — всегда чужие. Кто их станет беречь с такой же заботой, как своих?

Братья зашумели, поддерживая опасения Махарбека. Батырбек усмехнулся.

— Условия Кайтазовым, Кетоевым и Гагаевым буду ставить я. Не они. Я! Овцы будут как бы совсем не наши. Как бы им будут принадлежать. Что хотят, то пусть и делают с ними. Хоть сами в пропасть сбрасывают. — Ох и нравилось ему наблюдать, как вытягиваются лица братьев, как вслушиваются они в его вкрадчивый голос, как на смену недоумению и неверию приходит восхищение от его ума. — Животные пусть принадлежат им, а нам подавайте в месяц по девять баранов на еду, да через пять лет возвращайте утроенную отару. Остальной приплод могут себе оставлять. Хотел бы я видеть Дзамболата в тот момент, когда он станет отказываться от четырехсот овец, которые вдруг становятся его собственностью. Как бы его собственными! Четыреста! На пять лет!

— Не откажется! — воскликнул обрадованно Васо.

— Обрадуется! — подтвердил и Дабе. Уж очень ему хотелось, чтобы Дзамболат согласился, тогда с его плеч спадет эта вечная забота-каторга — овцы, ведь ему Асланбек поручил быть за старшего в горах.

— Почему Гагаевым не передать сразу всю отару? — спросил Махарбек.

— Никогда! — резко возразил Батырбек. — Следует думать о том, что произойдет через пять лет. Дадим всю отару им — они нам возвратят в три раза больше, но и сами будут иметь двести-триста голов. Зачем им тогда продлевать уговор с нами? Надо, чтобы у них оставалось не более ста овец. А так и получится. Я все высчитал. Ведь они тоже лакомиться станут мясом. Нет, им не больше четырехсот выделим. Остальных предложим Кайтазовым и Кетоевым.

— Кетоевы не согласятся, у них мужчин маловато, — сказал Агуз.

— Зачем ты на себя берешь их заботы? — отмахнулся Батырбек. — Пусть сами решают, возьмутся на этих условиях или нет. Главное — одной семье всю отару не отдавать! Подымать чужие фамилии не в наших интересах.

— И травы нам не надо будет столько заготавливать! — обрадовался Мамсыр.

— Верно. Забота о зиме тоже ляжет на плечи Гагаевых, — согласился Батырбек. — Не забудьте: луга принадлежат нам. Опять же Дзамболат придет к Тотикоевым. А я ему в ответ условие: «За право косить сено обработайте нашу землю!»

Салам вскочил с места, на радостях от такой перспективы прошелся на носках до самых дверей, подбадривая себя азартными криками: «Асса! Асса!» Батырбек засмеялся открыто, весело. Родичи оживились, зашумели...