Заповедная тропа

Стоило сделать несколько шагов, как окружающую тишину нарушил чей-то топот, потом раздался короткий вопль, а вслед за ним воздух, как ножом, разрезала громкая отборная брань. Ругательства неслись сплошным потоком и были такими цветистыми и многоэтажными, что у меня покраснели уши.

Я обошла раскидистый шипастый куст и увидела потрясающую картину: на крошечной полукруглой полянке стоял Ваня Козлов и вдохновенно орал на большое поваленное дерево, вернее, на большую пупырчатую жабу, сидевшую на замшелом стволе. С каждым Иванушкиным словом жаба заметно меняла цвет — становилась бледнее, и как будто бы уменьшалась в размере.

Козлов же распалялся все больше и больше. Спустя минуту у меня создалось четкое впечатление, что мои уши вот-вот свернутся в трубочки и облетят, как осенние листья. Я вытащила из рюкзака складной пластмассовый стакан и тихо ступила на поляну.

Иван меня заметил сразу, однако вида не подал, зато ругаться начал еще ярче и активнее. Я осторожно подкралась к дереву и ловко накрыла жабу стаканом. Ваня тут же замолчал и громко вздохнул.

— Спасибо, — с чувством сказал он. — Вовремя же ты появилась! У меня бы вот-вот словарный запас закончился, и фантазия тоже.

— Не умаляй своих достоинств, — усмехнулась я. — Столько красивых слов не каждый филолог знает! Я так понимаю, ты ругался на сбежавшую кикимору?

— Правильно понимаешь, — кивнул Козлов. — Знаешь, что она учудила? Залезла на дерево, а потом прыгнула мне на загривок, когда я мимо него в звериной личине пробегал. Ну, не дура ли? Мага от козла отличить не может.

— Молодая еще, — развела я руками. — Подрастет, поумнеет. Ты из-за этого ее так костерил?

— Нет, — покачал головой Ваня. — Это такой способ борьбы с нечистью. Брань ее деморализует и лишает сил. Главное, ругаться с чувством, от души. Как я. Видела, как зеленая скукожилась? Она ведь сначала в истинном облике была — мохнатая, с хвостом и рожками. Потом маты услышала и сразу уменьшилась, превратилась в жабу.

— Ты — виртуоз, — улыбнулась я. — Как же мы кикимору Алене понесем? Прямо так, в стакане?

— Ну да, — пожал плечами Иван. — Только стакан надо чем-нибудь накрыть, а то убежит.

Сосуд с жабой мы закупорили Ваниной шапкой, а сверху для надежности обмотали моим шарфом.

— Повезло, что эта красотка не успела далеко уйти, — сказал Козлов, когда мы потопали к озеру. — Натворила бы она бед.

— Думаешь, загрызла бы кого-нибудь?

— Не, до мясной диеты эта девчонка пока не доросла. Зато ментальной энергии хлебнула бы вдоволь, да и кровушкой не побрезговала.

У озера было тихо и безлюдно. В его зеркальной глади отражалось небо и золотые кроны росших вдоль берега деревьев. Прибрежный песок, по-осеннему серый и холодный, лениво лизали едва заметные волны.

— Где же твоя сестра? — спросила я у Ивана. — Что-то я ее не вижу.

— Под водой, наверное, — пожал плечами парень. — С русалками воюет.

— Что будем с кикиморой делать? Бросим в озеро?

— Ни в коем случае, — почал головой Козлов. — Она из него выберется и снова по лесу шататься пойдет. Надо ее сестре с рук на руки передать.

— Но ведь Алена сейчас на дне.

— А мы ее позовем.

Иванушка по-мальчишески подмигнул, после чего набрал воздуха в грудь и заголосил:

— Аленушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок! Мы с Василисой Премудрой тебе подарочек принесли!

Озерная вода тут же забурлила, а потом расступилась в стороны, обнажая круглый кусочек дна. Оттуда, словно из маленькой комнатки, к нам навстречу вышла хозяйка заповедной акватории — взъерошенная и злая, как сто чертей.

— Вы сдурели, что ли? — прошипела она. — Чего орете? Я только русалок успокоила!

— Подарок, говорю, принесли, — ответил ей брат. — Вот, держи свою зеленую.

Он сунул ей в руки замотанный в одежду сосуд. Алена осторожно сняла с него наши вещи и расплылась в счастливой улыбке.

— Нашлась пропажа, — проворковала она. — Какие вы молодцы, ребята!

— То-то же, — фыркнул Ваня. — А то сразу — сдурели…

— Не обижайтесь. У меня все утро такой бардак творился — жуть. Еле-еле порядок навела. Сейчас эту красотулю в болото верну, и вообще все будет отлично.

— Боюсь, сестрица, вернуть красотулю в болото ты не успеешь, — задумчиво протянул Ваня.

— Почему это?

Парень молча указал пальцем куда-то влево. Мы с Аленой обернулись и синхронно вздохнули. По жухлой травке озерного берега к нам шагал Иван Царев в сопровождении Вячеслава Соколова.

— Здравствуйте, коллеги, — радостно провозгласил он, подойдя ближе.

Слава махнул нам рукой. Мы помахали в ответ.

— Василиса Матвеевна, — по губам Царева скользнула быстрая улыбка, — рад вас видеть. И вас, Иван Игнатьевич, тоже. Какими вы здесь судьбами? Мне казалось, ваши участки находятся в другой части заповедника.

— У наших территорий общие границы, — ответил Ваня. — А вообще, мы уже уходим. Я, по крайней мере, точно. Хорошего дня, коллеги.

Он еще раз махнул рукой и потопал обратно к лесу. Царев повернулся ко мне.

— Вы составите нам компанию, Василиса?

— Вряд ли, — покачала я головой. — Мне нужно проверить моих подопечных, а они живут на противоположной стороне озера.