Заповедная тропа

У меня в груди стало горячо. Помнится, Иванушка спрашивал, проверяли ли на сканере памяти сотрудников заповедника, которые на момент убийства жар-птиц и похищения золотых яиц были в отпуске. Его вопрос поначалу показался мне странным, однако теперь я понимаю, что странным было вычеркивать этих людей из списка подозреваемых. Что мешало отпускникам сделать вид, что они уехали отдыхать, а на деле, дождавшись удачного момента, проникнуть в лес и сделать там свои темные дела? Защитный контур заповедника пропустил бы их без всяких проблем — они ведь по-прежнему являются местными работниками и имеют право свободно проходить на любые территории. Контур реагирует только на чужих и на попытки волшебных обитателей покинуть его пределы, на все остальное ему плевать.

Дело это, конечно, рискованное — если бы кто-нибудь увидел отпускника на заповедных тропах, возникло бы немало неудобных вопросов. Тем не менее, добыча стоила того, чтобы из-за нее рискнуть.

Судя по всему, яйца Огневушки вынесли из заповедника в тот момент, когда они превратились в холодные куски золота. Что до растерзанных жар-птиц… Наверняка убийца прихватил с собой некоторое количество их перьев и пуха. Яйца оставил на месте — они у меня были посчитаны и записаны, а преступники пытались обставить все так, будто девочки погибли, сражаясь с диким зверем, и люди здесь не при чем. Оперенье же пересчитывать смысла не было — им в тот день оказалась усеяна вся поляна, и пропажа трех, десяти, или даже двадцати перьев попросту не бросалась в глаза.

Между тем, мне по-прежнему было непонятно, почему убитые птицы не попытались защитить себя огнем, и для чего в принципе потребовалось их убивать. Что ж. Спрошу об этом у господ похитителей лично.

— Василиса, — позвал Иван. — Ты о чем-то задумалась?

— Да, — рассеянно сказала я. — Задумалась. Ваня, давай прогуляемся к болоту? Хочу посмотреть, как там дела.

— Я там четыре сигналки поставил, — заметил Яровой. — Если на берегу кто-то появится, мы сразу об этом узнаем.

— Отлично, — улыбнулась я. — Спасибо, Виталик. Но мне все равно хочется ненадолго туда заглянуть.

— А меня вы в свою компанию брать не собираетесь, — усмехнулся некромаг. — Я по-прежнему считаюсь неблагонадежным? Или вы просто желаете побыть вдвоем?

— Просто желаем побыть вдвоем, — невозмутимо ответил Царев. — Вы против, Виталий Александрович?

Яровой скривил губы и пожал плечами.

Иван помог мне подняться с земли и повел к видневшейся из-за кустов тропинке.

— Ваня, вспомни, пожалуйста, есть ли в твоем департаменте человек по имени Егор Юрьевич, — попросила я, когда мы углубились в лес.

— Надо полагать, так зовут дядю господ Козловых? — уточнил богатырь. — Честно говоря, не знаю. Может, есть, а, может, и нет. В департаменте служит много людей, всех не упомнишь… Ты в курсе, на какой должности работает этот загадочный дядя?

— Он менталист. Занимается корректировкой памяти коллег-неволшебников.

— О! Тогда мы с ним точно не знакомы. Хотя… Как, говоришь, его зовут?

— Егор Юрьевич.

— У моего начальника есть приятель с именем Егор. Отчества и фамилии, к сожалению, не знаю. Низенький такой мужичонка, худой, как былинка, и любопытный, как сто чертей. Трудится в одном из отделов и время от времени заглядывает к нашему главному на рюмку чая. Они то ли соседи, то ли бывшие одноклассники… А почему ты спрашиваешь?

Я коротко пересказала ему разговор с секретаршей Бессмертного, а потом свои соображения по поводу коллег-отпускников.

— Я думаю, дядюшка помогал Алене сбывать украденное золото, — задумчиво сообщила Ивану. — Деньги были ему очень нужны, а племянники могли сравнительно легко их достать. Если бы Козловы попытались продать яйца и перья в каком-нибудь ближайшем городе, об этом сразу бы стало известно. В Москве же гораздо проще найти надежных людей, которые не только дадут за них хорошую сумму, но и не станут задавать ненужных вопросов.

— А если и станут — не велика беда, — заметил Царев. — Раз человек — профессиональный мозгоправ, значит, может запросто внушить перекупщику то, что захочет. И уж тогда…

Иван запнулся и замедлил шаг.

— Василиса, — в его глазах появились огоньки внезапного озарения, — а ведь это Егор посоветовал моему начальнику отправить меня в ваш заповедник.

Я остановилась и уставилась на него ошарашенным взглядом.

— Вообще, о необходимости такой проверки первым начал вещать Павел Борисович — новый начальник одного из управлений министерства, — продолжал Царев. — Все твердил, что в департаменте есть отдел, который выполняет ту же работу, что и его подчиненные. Почти в открытую говорил о коррупции и растрате бюджетных средств.

— Речь шла о магическом управлении, — вставила я. — Нам об этом Макар Сорокин рассказывал. Вкратце.