Заповедник для академиков

– Идите отдыхайте, – велел Аникушину Айно.

* * *

Вечером, когда стало темно, во многих домах зажглись костры, чтобы согреться и поесть, если у кого что было. Костры устраивали так, чтобы снаружи не было видно, но дым начал просачиваться из окон и подъездов. Почему-то никто не прибежал, не хватал, не кричал. Словно город уже не существовал.

Об этом сказал профессор Семирадский, который все же не выдержал одиночества и пришел в гости. Он принес еще картошки, и Айно отнес бурак и несколько картофелин соседям.

– Когда на город нападала чума, то вокруг ставили карантин, и никто не смел приблизиться к заразе, – сказал профессор.

Они сидели на ящиках и мешках с цементом, на первом этаже, за прилавком магазина. Там и был разожжен костер. Дым выходил через дверь на улицу, смешиваясь с опустившимся на Берлин туманом. Было тепло и уютно. Профессор принес с собой флягу спирта – ему ее выдали для дезинфекции в зоопарке.

Альбина пекла на костре картошку и свеклу. И еще у них был хлеб и кипяток с сахаром – получилась видимость хорошей, дружеской вечеринки. К ним, к Андрею с Альбиной, пришли гости, они их принимают. А потом пойдут спать.

Они говорили, конечно же, о судьбе города и их собственной судьбе и не могли придумать ничего хорошего, но сытость, спирт, огонь костра-камина заставляли пренебрегать реальностью завтрашней смерти, пока горела подаренная палачом сигарета.

На войлоке сидеть было мягко. Альбина устроилась рядом с Андреем – она как бы признавала его власть, профессор сидел напротив, а Айно стоял сзади профессора, чтобы лучше видеть Альбину. Андрей понимал, что Айно смотрит на Альбину, но не мог ничего с этим поделать, только думал, какое у Айно некрасивое, даже уродливое лицо.

Снаружи раздались шум и крики.

Айно поднялся и пошел к двери, сказав на ходу:

– Надо, чтобы без криков, а то придет вохра, и всем будет плохо.

– Не надо, – испугалась Альбина. – А вдруг у них ножи?

– Спасибо, я не боюсь, – сказал Айно.

– Я пойду с тобой? – спросил Андрей.

– Этого делать нельзя, – отрезал Айно и шагнул за дверь. И они остались втроем, слушая, как в крики вмешался низкий голос Айно, и постепенно крики стали тише и перешли в громкий разговор.

Андрей не вслушивался, но сказал, словно хотел похвалить Айно, а на самом деле ревнуя:

– У нас в бараке Айно звали Булыжником. Правда похож?

Ни профессор, ни Альбина ничего не ответили на слова Андрея, и ему стало стыдно, что он их произнес.

Вернулся Айно и сказал, что Аникушин украл у соседа кусок пайки.

– Уже сытый, а все равно еще хочет, – сказал Айно.

Он снова занял позицию напротив Альбины, и лицо, подсвеченное снизу неверным, слабым светом маленького костра, было не только грубым, но казалось Андрею зловещим.

– Зачем приезжал Алмазов? – спросил Андрей.

– Чтобы я его просила о жизни, – ответила Альбина.

– Значит, вы думаете, что они твердо решили нас завтра убить? – спросил Семирадский.

– Он бы мне отказал в жизни, – сказала Альбина, глядя в костер и не слыша профессора. – Он хотел, чтобы я попросила, а он бы все равно оставил меня здесь… я так думаю.

– Ну, ничего страшного, – сказал неожиданно Айно. – Ты все равно попросила. За слона.

– Что за слона? – спросил Семирадский. – Вам обещали?

– Да. Завтра, – сказала Альбина. – Тогда я и поняла, что нас убьют завтра в первой половине дня.

– Почему?

– Потому что Ян всегда держит слово. Но особенным образом, с обманом. Если он дал слово, что поможет слону днем, значит, будут объективные обстоятельства, которые не дадут помочь. И он будет чист перед своей совестью. А мы все будем мертвые.

– Надеюсь, что вы преувеличиваете, – сказал Семирадский. – Я надеюсь.

Он не видел Алмазова, вернее всего, не знал о его существовании и недавнем приезде, и потому его слов никто не принял всерьез.

– И еще он хотел попрощаться, – сказала Альбина. – Мы же давно знакомы.

После этих слов наступило долгое молчание, и, видно, не выдержав паузы, профессор произнес:

– А вы слышали о художнике Семирадском?

– Разумеется, – сказал Андрей. – Он писал библейские сюжеты.

– Он был очень чувственный, – добавила Альбина.

– Это мой дядя, – сказал обрадованно профессор, словно встретил потерянных родственников.

Потом Альбина поднялась и сказала, что хочет посмотреть на звезды.

– Это можно сделать не выходя из дома, – сказал Андрей.

– Я провожу вас, – сказал Айно.

– Только умоляю, не отходите от дома, – сказал профессор.

– Мы постоим у дверей и вернемся, – сказала Альбина.

И Андрею было нечего больше сказать. Он должен был сообразить и предложить себя в спутники Альбине, а не запрещать. Что ты можешь запретить женщине, которая знает, что завтра умрет?

– Я полагаю, – сказал профессор, протягивая Андрею кружку с разведенным спиртом, – что на вышке они поставили прибор, который определяет воздушную цель. Они будут производить налет на город на аэропланах, а с вышки их будут засекать.

– И сбивать? – спросил Андрей с мрачным сарказмом.

– Наверняка у них где-то укрыты батареи зенитных пушек, – сказал Семирадский.

Было очень тихо, чуть потрескивали головешки в костре, с улицы доносились невнятные звуки разговора.