«За мной следят, – напоминала она себе, – а интересно откуда?» Дойдя до лестницы, Лидочка резко оглянулась, ожидая, что из-за угла высунется голова преследователя.
Пусто. Только из докторского кабинета доносятся голоса.
Тогда Лидочка быстро сбежала вниз по лестнице. Снова обернулась. Никого. Преследователи оказались хитрее, чем она рассчитывала.
Не спуская глаз с верха лестницы, Лидочка сделала несколько шагов в сторону гостиной и со всего маха врезалась в рыжую горбунью с мучным в веснушках лицом. Горбунья была в длинном синем халате и держала в одной руке ведро, в другой – серый мешочек.
– Извините, – сказала Лидочка.
– Ты мне и нужна, – сказала женщина. – Я горничная у тебя, помнишь?
– Нет, извините.
Что нужно еще этой женщине? На вид рыжей горничной было лет тридцать, халат ее сверху был расстегнут, и видна была белая шея и верх груди – тоже в веснушках.
– А я тебе и говорю, – сказала горничная. – Из-за тебя я работы терять не намерена. Мне она говорит, давай, говорит, ты по номерам смотри, у нас уже тарелок не осталось, а про вилки и говорить нельзя, последнюю, говорит, сорока в клюве носила. – Женщина рассмеялась, открыв широкий лягушачий рот, полный зеленоватых зубов.
Лидочка инстинктивно сделала движение, чтобы обойти горничную, потому что в словах и действиях ее была угроза. Лидочке эта женщина была неприятна.
– Простите, – взмолилась Лидочка. – Я вас не понимаю.
– Еще как понимаешь, гражданочка, – сказала горничная, – как если тебе положить некуда, если варить не в чем, то пойди и купи что хочешь, а нет, так и не покупай, а зачем воровать, я доложу директору – ты втрое заплатишь.
– Да пустите вы меня! – Это был какой-то бред – горничная не пропускала Лидочку, покачивалась перед ней – широкое плоское тело перекрывало узкий проход. Лидочка уже решила, что горничная ненормальна, и хотела бежать назад, но та вдруг протянула ей серый мешочек:
– Ты мне три рубля дай, я никому не скажу – мне чужого не надо, мне даже стыдно понимать, как можно чужое брать.
Лидочка послушно взяла мешочек. Мешочек был тяжелым, в нем были какие-то небольшие размером, но увесистые вещицы, словно каменные шахматные фигурки.
– Это что? – спросила Лидочка.
– Не знаешь? – Горничная, будто издеваясь над Лидой, рванула на себя, перехватила мешочек. – Нет, ты три рубля дай, а не то я командиру гэпэушному скажу – он мне спасибо скажет, зачем вы кастрюли воруете.
– Кастрюли?
– Я и говорю – кастрюли. Мне Раиса велела – ты, говорит, по комнатам посмотри, как убираться будешь, отдыхающие наши тоже люди – хорошую кастрюлю не купишь ни за какие деньги, а если у кого найдешь, принеси, я уж сама с ними поговорю. А я у тебя нашла и думаю: ты ведь богатая, а мне каждая копейка на счету…
– Какая кастрюля? – прервала женщину Лидочка.
– Ясно какая, какая под кроватью у тебя стояла. Ты мне трешку дай, я скажу, что кастрюлю на улице нашла, мне чужого не надо, что было в кастрюле – вот оно, бери.
Женщина стояла, протянув руку с мешочком, и вдруг Лидочка ощутила неуверенное и боязливое состояние горничной, которая сейчас рисковала ради трешки.
– У меня нет с собой трех рублей, – сказала Лидочка. – А в комнате есть, если хотите, поднимемся наверх, я вам передам, вы не думайте, я не хотела воровать кастрюлю, мне нужно было куда-то вещи положить…
– Я понимаю, почему не понять, – с готовностью согласилась горничная. – Я подождать могу, мне много три рубля, ты мне рубль дай, и я довольна буду.
– Нет, почему же, я согласна, я понимаю. Но если можно, пойдемте наверх, я вам отдам.
– Мне сейчас не надо, я же верю! – почти кричала горничная. – Ты мешочек возьми, мне чужого не нужно… – Горничная отступала, мешочек тяжело оттягивал руку Лидочке.
Горничная убежала – только тяжело заскрипели половицы.
«Господи, – сказала себе Лидочка. – Наверное, Алмазов выслеживает меня, это провокация… Но отказаться было нельзя – в этом мешочке тайна Полины…»
Лидочка быстро взбежала по лестнице и нырнула к себе в комнату.
Марта все не возвращалась. Стало чуть светлее, можно было не зажигать света. Лидочка уселась к себе на кровать и высыпала содержимое мешочка на покрывало.