Заповедник гоблинов

— Не должен ли я благодарить тебя за это?

— Они использовали меня, Стендиш, чтобы убить тебя. У них самих кишка тонка для такой работы.

— Кто это «они»?

Глаза Ривера снова открылись.

— Скажешь ли ты мне правду? Поклянешься ли на кресте?

— Для умирающего — да, поклянусь.

— Есть здесь сокровище или было когда-нибудь?

— Нет сокровища и никогда не было.

Ривер закрыл глаза.

— Ну и ладно. Я просто хотел знать. Теперь можешь позволить своему самому большому увальню…

Конрад поднял дубину, но Дункан покачал головой.

— Не нужно. Это ничего не даст.

— Кроме удовлетворения.

— В этом нет удовлетворения, — возразил Дункан.

Эндрю подошел и встал рядом.

— Надо бы сказать несколько напутственных слов. Последний ритуал для умирающего. Я не облечен властью делать это, но просто несколько слов.

Ривер снова хотел открыть глаза, но не смог.

— Отгони этого ханжеского недоноска, — прошептал он чуть слышно.

— Ты ему не нужен, — сказал Конрад Эндрю.

— Последнюю милость, — прошептал Ривер.

— Что тебе?

— Разбей мою проклятую голову.

— И не подумаю, — сказал Конрад.

— Я лежу среди своих мертвых. Помоги мне умереть тоже.

— Ты и так скоро умрешь, — ответил Конрад.

Эндрю уронил посох и выхватил у Конрада дубину. Она взлетела вверх и опустилась. Оторопевший Конрад смотрел на свою пустую руку.

— Это напутственное слово? — Спросил Дункан. — Таков твой последний ритуал?

— Я оказал ему милосердие, — сказал Эндрю, выпуская дубину из рук.

Глава 18

Отойдя подальше от мертвых, они сделали привал. Уже близилась ночь. Со стороны болота доносились далекие причитания.

Порывистый ветер раздувал костер и уносил искры далеко к болоту.

«Болото — страшное место, — думал Дункан, сидя у костра, — страшное в своей протяженности, уединенности и дикости. Это не озеро, но и не болото, место многих медленных потоков, разделенных болотной тиной и камышами, с пятнами окон и ивняка. Попади в него — не выберешься.»

Конрад, сидевший по другую сторону костра, нарушил молчание.

— Удачно вышло, милорд. Мы не только спасли наши шкуры, но и вернули все наше имущество — меч, амулет и прочее.

— Мне очень жаль старого Седрика, — сказал Дункан.

— Надо было похоронить его, — отозвался Эндрю. — Он не то, что другие. Он много сделал для нас.

— Большой услуги мы ему все равно не оказали бы, — заметил Конрад. — Какую могилу не вырой, через день-два волки до него доберутся.

— И нельзя было задерживаться, — добавил Дункан. — У нас было всего два часа до темноты, а мне хотелось успеть подняться на дорогу.

Появился дух.

— Явился, наконец, — раздраженно сказал Эндрю. — Где ты шлялся все это время? Мы попали в такую беду…

— Я знаю, — ответил дух. — Я вернулся ночью и видел все. Я не показался, потому что я нематериален и помочь вам не мог, а немедленно полетел искать Снупи или кого-нибудь из его народа, чтобы позвать их на помощь. Но я никого не нашел.

— Ох уж этот Снупи, — проворчал Эндрю. — Ничего не стоит и такой же безответственный, как и ты. Верить ему нельзя, и не стоило труда искать его.

— Он помог нам однажды, — вступился Дункан. — С Иисусом-на-Холмах. Он предупредил нас, чтобы мы ушли оттуда и показал нам дорогу.

— Ну, иной раз он может чуть-чуть и помочь, — согласился отшельник, — когда захочет. Но надеяться на него нельзя. Положись на него — сломаешь шею. В нем глубоко заложено озорство.

— Счастлив сообщить, — сказал дух, — что сейчас опасности нет. Однако за теми холмами все еще могут быть безволосые.

— Они были здесь утром, — сказал Конрад, — и напали на Ривера.

— Знаю. Но они не задерживались.

— Ривер и его люди прятались, видимо, в расщелине, — предположил Дункан, — вот почему их никто не видел. Ты уверен, что безволосые не прячутся там?

— Уверен, — ответил дух. — Я как раз оттуда. Мне пришла та же самая мысль, и я пролетел по всей длине щели.

Он вздрогнул:

— Страшное место!

— За ней должен быть замок, по словам Снупи, — проговорил Дункан.

— Когда-то был замок, а теперь развалины, больше ничего. Груда камней, не лучше могилы. Стоят деревья, заросшие мхом.

Мег, скорчившись на своем месте у костра, в стороне от других, что-то бормотала про себя. Она подобрала несколько камешков и будто играла с ними.

— Ты бросаешь руны? — С отвращением в голосе произнес Эндрю. — Что они тебе говорят? Что ты в них видишь?

— Новую беду, — ответила ведьма. — Большие неприятности.

— У всех свои неприятности, бабушка, — сказал Дункан. — Такова уж человеческая доля.

— Не все имеют долю в неприятностях, — возразила Мег. — Беды не поровну делятся. У одних только дорога да беды, а у других ничего нет.

— Ты не можешь сказать, какого рода беда? — Спросил Конрад. — Мы бы подготовились отразить ее.

— Руны не говорят. Только то, что беда лежит на дороге впереди.

— Это все обман, — сплюнул Эндрю. — Жульничество. У тебя же не руны, а простые камешки. На каменных рунах магические знаки.

— Нехорошо ты говоришь, — сказал отшельнику Дункан. — Надо думать, женщина знает свое дело.