Заповедник гоблинов

— Он сказал, что жаждет иметь дом, место, где являться. Он сказал, что его повесили на хилом деревце, и он не хочет являться на дереве, тем более на осине.

— Я тоже слышал эту жалобу. А что бы подумал об этом Кутберт?

— Думаю, если бы Кутберт знал его, он был бы рад. И дух, бедняга, так хотел иметь дом.

— Если бы вы побольше послушали его, он бы вам в печенки въелся. Я рад, что избавился от него. Он вообще-то ничего парень, но надоедлив.

— А как насчет Скрача? — Спросила Диана.

— Он спас жизнь Конраду на поляне, и Конрад никогда не забудет этого.

— И Конрад был мил с ним в замке, — заметила Диана. — Как вы. А все остальные в то время считали отвратительным.

Мэг принесла им рыбы на куске коры и села напротив.

— Не торопитесь есть, — предупредила она, — пусть немного остынет.

— А ты куда пойдешь после всех этих приключений? — Спросила Диана. — Скрач пойдет с нами.

— Стендиш Хауз, — сказал Дункан, — вполне может служить резиденцией ведьме. У нас их давным-давно не было.

Мэг покачала головой.

— Я уже придумала и хотела поговорить с вами насчет этого. У меня нет хижины, нет никаких вещей. Но у Эндрю была келья. Как вы думаете, он не обидится? По-моему, я знаю, где она. Если я не найду, Снупи обещал показать.

— Если ты этого хочешь, — сказал Дункан, — то, я думаю, Эндрю был бы рад, что ты будешь там жить.

— Я думаю, — сказала Мэг, — что он все-таки любил меня. Когда мы встретились, он дал мне кусок сыру, и на сыре были следы его зубов, а он мне его отдал, и он…

Ее голос прервался. Она закрыла лицо руками, быстро встала и ушла в темноту.

— У них с Эндрю была любовь, — сказала Диана. — Удивительно: ведьма и отшельник…

— Мы все любили его, — сказал Дункан, — каким бы упрямцем он ни был.

«Упрямец и солдат господа. Самый неподходящий, но настаивающий на этом звании, хотя он по-прежнему оставался отшельником. Но бросился на смерть, как солдат господа. Эндрю и Бьюти — солдат и маленький терпеливый ослик. Я потерял их обоих», — подумал Дункан.

«Теперь, — думал Дункан, — пройдут годы, и плача за мир будет меньше. Какие-то несчастия в мире будут, но их будет все меньше и меньше, поскольку орды нет на земле. Меньше пищи для стервятниц на острове, меньше грязи на них.»

Диана дернула Дункана за руку.

— Пойдемте со мной. Я не могу сделать это одна. Я хочу, чтобы вы стояли рядом.

Они обогнули костер и подошли к Снупи, который ел рыбу. Диана остановилась против Снупи, обеими руками прижимая к себе меч.

— Этот меч слишком драгоценен, чтобы принадлежать человеку, — сказала она. — Не возьмешь ли ты его обратно под охрану маленького народа? Храните его, пока он не понадобится вновь.

Снупи протянул руки и осторожно принял меч. В его глазах стояли слезы.

— Значит, вы знаете, миледи, кому он принадлежал когда-то?

Она молча кивнула.

— Тогда мы охотно возьмем его обратно. Мы будем хорошо хранить его и почитать. Когда-нибудь он может оказаться в других руках, и тот человек должен быть героем. Но никто не будет более достойным его, чем вы, миледи.

— Скажи маленькому народу, что он оказал мне великую честь.

— Это потому, что мы доверяем вам, — пояснил Снупи. — Мы знаем вас. Вы будете жить в Стендиш Хаузе?

— Да, — сказала Диана. — Мы уйдем утром.

— Когда-нибудь мы придем к вам с визитом, — обещал Снупи.

— Мы будем ждать вас, — сказала Диана. — Будут кексы, и эль, и танцы на лужайке.

Она повернулась и подошла к Дункану.

— Ну, вот, теперь я готова к завтрашнему дню…

ЗАЧАРОВАННОЕ ПАЛОМНИЧЕСТВО

Глава 1

Гоблин со стропил следил за прячущимся монахом, который шпионил за ученым. Гоблин ненавидел монаха и имел для этого все основания. Монах никого не ненавидел и не любил: он был фанатичен и честолюбив. Ученый тайком спрятал рукопись, найденную им в переплете книги.

Был поздний час, в библиотеке затихало. Где-то украдкой скреблась мышь. Свеча, стоявшая на столе, над которым согнулся ученый, почти догорела.

Ученый сунул рукопись под рубашку. Он закрыл книгу, поставил ее на полку и пальцами погасил огонек свечи. Бледный лунный свет сквозь высокие окна, доходящие почти до стропил, залил библиотеку призрачным светом.

Ученый, пробираясь между столиками, направился в фойе. Монах еще больше вжался в тень и позволил ему пройти. Он не пытался остановить ученого. Гоблин, полный ненависти к монаху, в задумчивости поскреб голову.

Глава 2

Марк Корнуэлл ел хлеб с сыром, когда раздался стук в дверь. Комната была маленькой и холодной: горстка горевших прутьев в маленьком камине не согревала ее.

Марк встал и, прежде чем подойти к двери, стряхнул крошки сыра с одежды. Он открыл дверь: перед ним стояло маленькое сморщенное существо, едва ли трех футов ростом, одетое в изорванные кожаные брюки. Ноги у него были голые и волосатые, на теле — изношенная куртка алого бархата, а на голове красовался колпачок.

— Я гоблин со стропил, — сказало существо. — Можно войти?

— Конечно, — ответил Корнуэлл. — Я о вас слышал. Но я думал, что вы миф.

Гоблин вошел и устремился к камину. Присев на корточки, он протянул руки к огню.