Заповедник гоблинов

— Скажите только одно: не видели ли вы случайно с высокой точки вашего острова каких-либо признаков орды разрушителей?

Они изумленно посмотрели на него, затем одна из них сказала:

— Это глупо, сестры. Конечно, он должен знать о разрушителях. Он зашел глубоко в разоренные земли, как ему не знать? Так почему бы и не ответить ему?

— Это не принесет вреда, — согласилась первая женщина. — Ни он, ни кто другой не повредят. Орда, сэр Дункан, находится на западном берегу недалеко отсюда. Видимо, они знают, что вы идете, потому что собираются в рой, хотя зачем рой для таких как вы, — это выше моего понимания.

— Защитный рой, — сказал Дункан.

— Откуда вы знаете о защитном рое? — Резко спросила она.

Дункан улыбнулся.

— Берегите вашу улыбку, молодой человек, — сказала она. — Если вы перейдете эту полосу воды и встретитесь с ними, ваша улыбка перекосится.

— А если мы пойдем в обратную сторону, — сказал Дункан, — ваши драгоценные драконы принесут нам смерть.

— Вы неприятны и невежливы, — сказала одна из старух, — раз говорите так о наших друзьях.

— Друзья?

— Конечно. Драконы — щеночки, а без орды в мире было бы меньше несчастий.

«Меньше несчастий.» Вдруг Дункан понял. Не исповедальня, облегчающая боль и дающая утешение, не изгнание нечистой силы страха и ужаса, а наслаждение нищетой мира, радостное купание в бедствиях и несчастиях, как собака катается по падали.

— Грифы! — Сказал он. — Стервятницы!

Сердце его сжалось. Господи, неужели не осталось ничего порядочного?

Нэн, баньши, плачет за вдову в скромном домике, за мать, потерявшую ребенка, за старого и дряхлого, за больного. Помогает этот плач или нет — другой вопрос, но предназначается он для облегчения. Нэн и ее сестры-баньши горевали с теми, у кого не было близких, могущих горевать с ними.

Но эти плакальщицы за мир, плачут ли они сами или широко разветвленной общиной, или с помощью какой-либо адской машины — Дункан представил себе сложный механизм, где кто-то крутит тяжелую рукоятку и производит плачущие звуки — они живут нищетой мира, они пьют ее и радуются и желают, чтобы ее было побольше, и выкатываются в ней, и сами выпачканы, как свиньи, что роются в отвратительных отбросах.

Три женщины повернулись и пошли по тропинке. Он злобно помахал им вслед.

— Мерзкие суки! — Сказал он негромко, почти себе под нос, потому что кричать — вреда, вероятно, не будет, но и пользы никакой.

Они его не интересовали. Они — мерзость, мимо которой проходят, через которую перешагивают и стараются не обращать внимания. Его интересовало то, что было за этим островом.

Он быстро поднял корзинки и швырнул их одну за другой в болото.

— Плевать нам на ваше гостеприимство, — сказал он сквозь зубы.

— Не нужны нам ваши корзинки. Провалитесь вы в ад!

Он повернулся и ушел обратно. Скрач и Конрад сидели рядом на гребне.

— Где остальные? — Спросил он.

— Отшельник и ведьма пошли за вьюками Бьюти, — ответил Скрач. — Вьюки здорово подмокли. Они плыли по воде и пристали к берегу. Но, может быть, кое-что из еды еще сохранилось.

— Как ты себя чувствуешь? — Спросил Дункан Конрада.

Тот ухмыльнулся.

— Лихорадка прошла. Рука получше. Опухоль немного спала, боль не такая жестокая.

— Миледи пошла в том направлении, — сказал Скрач.

Он показал большим пальцем.

— Она говорила что-то насчет осмотра местности. Это было еще до того, как я разбудил вас.

Дункан взглянул на небо. Солнце прошло уже полпути от зенита. Они проспали большую часть дня.

— Оставайтесь здесь, — сказал он. — Когда придут другие, пусть тоже останутся здесь, а я пойду за Дианой.

Демон с усмешкой кивнул.

— Если есть какая-нибудь еда, — добавил он, — ешьте, не теряйте времени. Пора в путь.

— Милорд, — сказал Конрад. — Вы собираетесь выступить против орды?

— А что делать? У нас нет выбора. Вернуться мы не можем, оставаться здесь — тоже. Этот остров отвратителен.

Конрад оскалился по-волчьи.

— Я буду рядом с вами, когда мы выступим. Мне хватит одной руки, чтобы махать дубиной.

— И я тоже, — сказал Скрач. — Снупи верно говорил, когда дал мне вилы. Принадлежность, он сказал. Они подходят к моим рукам, будто для меня сделаны.

— Ну, до скорого, — кивнул Дункан.

Он нашел Диану на маленькой скале. Она повернула голову, когда услышала его шаги.

— Пора идти?

— Почти, — сказал он. — Очень скоро.

— Перед ордой…

— Я должен кое-что сказать вам, — перебил он, — и кое-что показать. Я давно должен был это сделать.

Он достал талисман и протянул ей. Она глубоко вздохнула, протянула руку, но тут же ее отдернула.

— Вольферта?

Он кивнул.

— Откуда он у вас? Почему вы мне не сказали?

— Я боялся, что вы потребуете талисман себе. А мне он был нужен.

— Зачем?

— Против орды. Для этого Вольферт его и сделал.

— Но Кутберт говорил…

— Кутберт ошибался. Талисман защищал нас от орды с того дня, как я его нашел. Орда посылала против нас своих ставленников, но сама, за некоторыми исключениями, не выступала. Она держится от нас подальше.

Диана взяла талисман обеими руками и медленно поворачивала, подставляя сияющие камни под лучи солнца.

— Какая красота! Где вы его нашли?