Заповедник "Неандерталь". Снабженец (СИ)

- Да, совсем не похож на альменский камень, - бросил я на землю поднятый кусок ракушняка со следами грубой обработки. Явно топором.

- Где это такой есть – альменский? – спросил меня Сосипатор.

- На западе Крыма. На реке Альме. – ответил я. – Очень качественный и плотный известняк. Почти как мрамор. Белый как молоко. И крепкий. Красивые дома из него можно строить.

Помню, при советской власти, из крупных блоков альменского камня симферопольские власти даже хрущевские пятиэтажки возводили. По типовым проектам железобетонного строительства. Государственный план по жилищному строительству не обращал внимания на дефицит цемента. Вот и выкрутились отцы города. И хотя из такого камня можно было что угодно построить, ставили типовые ««хрущёвки»» как планом прописано. Социализм!

Камня нарубили тарабринские зимовщики много и в аккуратные штабеля сложили. Но он весь какой-то нестандартный. Разного размера блоки. И разного веса. Понятно, что не для себя работали, но хоть какой-то минимальный стандарт должен быть. Понадеялся я на Тарабрина, а надо было проверять и контролировать самому.

Что ж, придётся строить, как в Южной Америке индейцы развлекались – тетрисом. Разве что цемент придется вывозить из Москвы своего ««осевого времени»» или Америки шестидесятых. Не возиться же здесь с пережиганием щебня на известь. Да и куриных яиц у нас нет, чтобы кладку на известь класть как в Московском Кремле.

Но интересующего меня в первую очередь бута и щебня тут было навалом – отходы производства. Мне надо ямы на дороге по просеке засыпать, прежде чем этот деловой камень на постройку конюшен вывозить.

Но на будущую зиму я дам зимовщикам твердое задание по размерам строительного камня. И спрошу строго. Дом из такого убожества ставить – штукатурить его придется, как древние греки саманный турлук закрывали – по пять сантиметров штукатурки толщиной. А ведь еще и церковь построить придётся – она-то красивой должна быть. Как храм Покрова-на-Нерли. Потому, как нет ничего более постоянного, чем временное. И чем уродливей это временное, тем дольше стоит. Те же сталинские временные бараки взять. И в 21 веке в них люди живут, хотя прогнили эти бараки насквозь.

Глава 9

Готовый собачий питомник был весьма похож на привычное в ««осевом времени»» собачье заведение - полицейский или хорошей части охраны железной дороги. Иначе и быть не могло – сам же его проектировал по виденным в той жизни образцам. Для каждой собаки был построен отдельный просторный и крытый вольер из сетки-рабицы с деревянным полом и тёплая будка внутри него. В вольерах высокий человек мог стоять в полный рост. Задние стенки вольеров были наружными стенами самого питомника. Сами вольеры на тридцать шесть собак располагались ««покоем»», а посередине оставлен просторный выгул с некоторыми снарядами для дрессировки. Бум, двойная лестница, барьер, дорожка из разновеликих пеньков. Кроме нормальных ворот наружу, была еще между вольерами калитка в сторону будущих конюшен, чтобы при необходимости можно было пройти насквозь все дворы маетка, не выходя за периметр.

Кстати, высокую лестницу, вполне, можно было использовать и как сторожевую вышку. С нее окрестности далеко видно.

Сосипатор многое посчитал баловством, но согласился со мной, что если территория позволяет, то почему бы и нет. Но заявил с некоей задумчивостью.

- Не каждый человек так живёт, как вы тут для псов понастроили. И вольер да ещё будка в нём.

И это любитель собак говорит. Псарь от бога. Наверное, я еще многое в людях не понимаю, хоть и жизнь прожил. Или у них в девятнадцатом веке совсем другие стандарты были.

- Сам же проект утверждал, - удивился я.

- Так-то бумажка, а тут вживую сам видишь, - вздохнул Сосипатор. – Но мне нравится. Надеюсь, и мне тут дом построят не хуже, чем моим собакам.

- Со временем, дорогой Сосипатор, со временем, – обещал я. - Не всё сразу. Слышал, как говорят: Москва не сразу строилась. Пока тут поживешь, - кивнул я на административное здание питомника у ворот. Две бытовки были поставлены в два этажа с наружной лестницей и балконом, с которого весь питомник как на ладони. Под балконом остеклённая веранда. Первый этаж под склад. Второй для жилья – две комнаты распашонкой с печкой в тамбуре. Рядом пристроен навес для собачьей кухни с чугунной печью-плитой и дровяным складом. По-спартански пока.

Построили питомник целиком из вывезенных мною из Москвы девяностых материалов. Даже крыша была из металлочерепицы – ее в отличие от всего остального белорусы собирали. А так питомник сладила Тарабринская артель плотников. И уже перешла на соседний двор ваять из дубового лафета каркас первой конюшни. Пока еще деревянной.