Заповедник потерянных душ

У Бодрякова чесался язык рассказать, что юноша забыл поделиться подробностями, что он сам проводил убийцу к месту, где прятался Супрунов. Но промолчал.

– Так вот эта игра оказалась обманом, – вдруг заполнил повисшую тишину Данила Хаустов. – Ваш друг рассказал мне, что все сразу пошло не так. Что все условия в бумагах, которые он подписывал, оказались липой. Мы не очень много разговаривали. Точнее, почти не разговаривали. Но совершенно точно выжил он там, потому что знал этот заказник как свои пять пальцев. Ну и еще хорошо видел в темноте.

– Это совершенно верно, – подтвердила Голубева, скорбно поджимая губы. – Он долго жил на… Без крыши над головой. В условиях улицы. Научился видеть как кошка. К тому же уверял Машу, что знает способ обмануть тепловизор.

– О как! – снова воскликнул мужчина с небритым лицом. – Там даже тепловизоры фигурировали?

– Будто бы.

– Странно. – Он обхватил пятерней рыхлый подбородок, повторил: – Странно.

– А что, простите, вам кажется странным? – Бодряков решил, что настало время познакомиться. – Нас так и не представили друг другу. С кем имею честь?

Голубева слегка зарозовела, обменялась с мужиком вопросительными взглядами. Тот тяжело вздохнул, нехотя шевельнул головой. Утвердительно. И тогда она сказала:

– Это мой спаситель, товарищ капитан. Это Станислав Мишин. Благодаря ему я сейчас здесь, с моими любимыми. – Она погладила зятя и дочь по коленкам. Дочь едва слышно всхлипнула.

– Начнем с того, что сначала вы вытащили меня из болота, – странно сварливым тоном признался Мишин. – После того как я сдуру свалился с тропы.

– Мишин?! Вы – Станислав Мишин?! – Бодряков вскочил со стула. Шлепнул себя по бедрам. – Так что же вы… Ваша жена с ног сбилась, вас разыскивая! Заявление у нас оставила в отделе.

– И вы тут же поспешили на мои поиски? – скептически сморщил он лицо.

– Нет, не поспешили. Мы и заявление не имели права принимать на первый день вашего внезапного исчезновения. Три дня! Не зря на это дело отпускается три дня. Зачастую исчезнувшие объявляются. Случай с вами, я смотрю, не исключение? – закончил ядовито Бодряков и снова уселся.

Мишин ему категорически не нравился. Жена на грани нервного срыва, а он посиживает себе в кресле. Пусть одет странно и небрит, но сыт точно. Интересно, жене он позвонил?

– Нет. Пока нет.

– Почему? – удивился Бодряков.

– Екатерина Семеновна решила для начала переговорить с вами.

– Со мной? А что я должен сделать? Я должен сообщить вашей жене о вашем чудесном спасении, я не понял?

– Все не так просто, товарищ капитан, – вступила Голубева, выбралась из рук своих близких, встала с дивана и нетвердой походкой зашагала к столу. – Боюсь, в происшествии, которое Станислав списывает на собственную неуклюжесть, не все так просто.

– То есть?

– Перед тем как он шагнул с тропы в трясину, я совершенно точно видела за его спиной человека.

– Точно? Уже совершенно точно, Екатерина Семеновна? – скептически сложил тонкие губы Мишин. – Прежде вы не были так уверены.

– Отдых сделал свое дело, Станислав. – Она высоко вскинула брови. – К тому же я не понимаю вашего скепсиса. Вы настолько верите людям, с которыми устроили игру?

– Ну да, – после некоторых колебаний отозвался он, его пальцы почесали бледную щетину на лице. – У них не было причин от меня избавляться таким странным способом.

– А тот парень? Тот, ради которого эта дуэль и затевалась?

– Да, да, да. Я вспомнил, – подхватил Бодряков. – Ваша жена что-то такое рассказывала. Кажется, речь о каком-то сопернике вашего друга? Я ничего не путаю?

– Все так, – последовал краткий ответ.

И все. И больше никаких комментариев.

– Он мог столкнуть вас с тропы? – спросил капитан.

– Мог, – ответила за Мишина Екатерина Семеновна. – У него на это были причины.

– Какие причины? – прицепился тут же Бодряков.

Заметил еще один взгляд, которым обменялись Голубева с Мишиным. Один вторую предостерегал. Видимо, от излишней откровенности. И она поняла.

– Об этом лучше спросить у него, не так ли, товарищ капитан?

– Спросим, – пообещал Бодряков неуверенно.

И тут же подумал, что, если пострадавший, коим Голубева сейчас выставляла Мишина, не напишет заявление, никаких результатов не будет. А Мишин не только жаловаться не станет, он не раскроет рта о делишках своего клуба любителей пейнтбола. Что там вообще за дела-то творятся?!

– Станислав, вам что-нибудь известно об игре, в которую завлекли Супрунова?

– Нет, – быстро, пожалуй, излишне быстро ответил Мишин.

– Может, кто-то из ваших компаньонов решил побаловаться?

Бодряков не сводил с него взгляда. Молодой парень тоже с интересом посматривал на Мишина. И вдруг заговорил:

– Знаете, мой отец рассказывал мне, что лет десять назад в этом заказнике вообще беспредел творился. Бомжи исчезали, ввязавшись в какие-то сомнительные мероприятия. Но все на уровне слухов.

– Вот именно, Вадим! Ни к чему повторять сплетни, – строгим сухим голосом осадил его Мишин.

И парень заткнулся.