Заповедник Сказок 2015(Том 5)

Юбер нарезал жердей и, натянув на них плащ патрона и нижнюю юбку Линды, соорудил носилки. Начался длинный путь вниз. Юбер шёл впереди, Линде, облачённая поверх платья и торчавшей во все стороны разорванной фаты в куртку Юбера, из-за разницы в росте тащила носилки сзади.

— «Философский путь», — мрачно комментировал их дорогу патрон. — Тридцать три поворота до города!

Обзорная тропа, носившая это название, по счастью, отличалась не только извилистостью. Расставленные вдоль неё деревянные скамейки, на которые можно было возлагать носилки с раненым, оказались весьма кстати. Так, с остановками и передышками, они добрались до начала Пути философов, где уже начиналась, вернее, заканчивалась Бергштрассе. Здесь Юбер заявил, что оставит их, чтобы найти автомобиль.

— Вот-вот, — проворчал патрон, — А уже к вечеру все в Киршберге будут обсуждать, как на следующее утро после свадьбы Айхенхольц стрелялся с Лесеном из-за своей молодой жены.

— Пусть попробуют. А я расскажу, что на самом деле это мы с тобой стрелялись из-за Юбера.

Тот удивлённо оглянулся на них:

— Из-за Юбера? Вообще-то, по-хорошему, стрелялись из-за патрона.

— И единственный выстрел был почему-то произведён в меня, — с усмешкой прокомментировал тот.

Как только они остались одни, от его балагурства не осталось и следа. С мрачным и задумчивым выражением, он лежал на садовой скамейке, голова его покоилась на коленях Линде, прямо под «дуэльными» пистолетами, торчащими из-под её белого шёлкового пояса.

— Как ты там оказалась так вовремя?

— Ну, ты же оставил мне записку и завёл будильник.

— Будильник? Линде, я завёл его на пять часов!

— А-а… — рассмеялась она. — Всё понятно, это будильник, по которому встаёт Юбер. Эти часы минут на сорок спешат.

— Почему? — изумился патрон.

— Ну, он не любит вставать слишком рано. Поэтому ставит время так, как будто у него короткие волосы, и потом целый час моется и расчёсывается.

— Откуда ты знаешь? — ревниво спросил патрон.

— Ну, я же в лавке работаю. И не дрыхну до десяти.

— Понятно… Значит, этот чёртов будильник я заводил, уже совсем ничего не соображая… А ты, получается, примчалась спасать Юбера.

— Ну, ведь спасли же!

— Спасли… — вздохнул Айхенхольц.

Юбер вернулся на автомобиле и с врачом. Раненого осмотрели, перевезли на Киршгассе и там же, в спальне, быстро прооперировали, чтобы не сообщать в полицию. Когда хирург, настоятельно потребовав не тревожить больного, ушёл, все трое снова собрались в одной комнате. Внезапно раздался звонок в дверь.

— Никого сегодня не принимаем. Лавка древностей закрыта на переучёт, — раздражённо сказал Айхенхольц. Юбер вышел, и он снова погрустнел. Линде сидела рядом, всё в том же изодранном и измазанном зеленью подвенечном платье, хотя уже без фаты, пистолетов и башмаков. Из-за неглубокого выреза она выудила скомканные листки.

— Скажи, а ты это всё всерьёз написал? Не про Юбера, а… про меня.

— Всерьёз… — со вздохом ответил он, глядя в сторону.

— Ну, да, ты же ведь думал, что мы больше не увидимся и надо что-то сказать хорошее на прощанье. Сейчас, наверное, это всё не имеет значения…

— Линдe!.. — перебил он её. — Ну, почему ты такая глупая?!

— Я?

— Да, ты! Ты рисуешь портреты совершенно незнакомых тебе людей — и всем сразу ясно, кто к кому как относится. Почему же ты про меня до сих пор ничего не можешь понять?

— Ну… — она отвернулась, и патрон увидел, как на одеяло упали одна за другой две капли. — Я же ведь, правда, некрасивая…

— А ну, иди сюда!.. Ох, что же мне за дурёха-то досталась…

Линде подползла к нему, и он прижал её к себе здоровой рукой.

— Чтоб я вообще ни разу… слышишь!.. Ни разу от тебя этой глупости больше не слышал. Поняла?

Она, всхлипнув, кивнула. Не успели они поцеловаться, как в комнату вошёл сияющий Юбер. В руке у него было письмо, которое он тут же, не смущаясь прерванной сценой, продемонстрировал.

— Что это? — не понял Айхенхольц. — Письмо без обратного адреса?

— Ага. От Киршбаума!

— И что же он пишет?

— Он пишет: «Мальчики, рад за вас, что вы, наконец-то, пришли к правильному решению. Всячески поддерживая его, я, со своей стороны, чувствую излишним оставаться на своём посту. Пора бы киршбергцам, и в правду, научиться делать какие-то выводы самостоятельно. Сколько мы их оберегали! Линде, девочка, береги их обоих! Вам ещё многому предстоит научиться у людей. Не думайте, что вы чем-то их лучше или хуже. Просто у вас всё ещё впереди. Навсегда с вами прощаюсь. Кофейню в случае своего безвременного исчезновения я завещал Юберу. Мой поверенный найдёт его сам».

— Ого! И как это понимать?

— Тут ещё есть подпись: «Искренне ваш Q.»

— То самое загадочное Q.? Автор «Похищения Эго»! — воскликнула Линде.

— А это точно Киршбаум? — засомневался Айхенхольц.

— На, смотри, эксперт! Это его почерк, — Юбер протянул листок с конвертом. Айхенхольц деланно вздохнул, но ничего не ответил. Вместо этого поинтересовался:

— А кто-нибудь помнит, как зовут Киршбаума?

Юбер от изумления раскрыл рот.

— Я не помню…

— И ты не помнишь?