Заповедными тропами

«Что бы это могло быть?» — ломал я голову. Я плохо знал змей и ящериц — это не моя специальность, но все же я должен был слышать о столь странном животном. Желание отдохнуть как рукой сняло. Я с большим нетерпением ожидал возвращения моего приятеля, чтобы поделиться с ним своим недоумением.

— Знаешь, Сергей, я поймал какую-то странную ящерицу, — встретил я такими словами приятеля, как только он появился в лагере. — Наверное, это новый, еще не описанный вид.

Он с сомнением покачал головой:

— В наше время новый, неописанный вид найти крайне трудно — все уже давно описано.

— Да ты не забывай, Сергей, что мы находимся не в средней полосе, истоптанной вдоль и поперек учеными. Здесь, в глубине пустыни, самые неожиданные вещи найти можно.

Но приятель с сомнением относился к моим уверениям, и это меня раздражало.

— Так, значит, я поймал самую обычную ящерицу и она мне только показалась особенной? Обычную ящерицу ты, конечно, знаешь и объяснишь мне, что это такое. — С этими словами я достал мешочек, осторожно извлек из него пойманное животное и при свете костра торжествующе показал ему только одну голову.

Я не напрасно ожидал эффекта. Глаза Сергея удивленно расширились. Он уже с большим интересом и внимательно рассмотрел голову, а затем и всю ящерицу.

— Какое странное существо, — проронил он. — Пожалуй, это будет не только новый вид, но и род новый. Ее сейчас же нужно в спирт посадить.

Я решительно запротестовал против этого.

— Сергей, я хочу привезти ящерицу в живом виде в Москву — ведь и по живому экземпляру можно сделать описание. Оно только выиграет, если его дополнить хотя бы самыми краткими сведениями по биологии.

— А если она убежит или издохнет, что ты тогда будешь делать? — резонно спросил он.

— Не убежит и не издохнет, я за это отвечаю и гарантирую, что ящерица будет привезена в Москву в таком состоянии, в каком ты ее видишь сейчас.

На этом наш спор кончился. Нам было ясно, что мы не переспорим друг друга и каждый из нас останется при своем мнении.

С появлением мешочка с неизвестной ящерицей у меня появилась новая постоянная забота. Я не мог его засунуть во вьючные ящики, где ящерица могла быть легко раздавлена вещами или задохнуться. Ведь ящики сильно нагревались на солнце. Не решался я поручить мешочек и нашему проводнику — вдруг он его потеряет. «Нет, — решил я, — уж лучше я буду носить его при себе и постоянно следить за состоянием ящерицы».

С утра я привязывал мешочек к петлице своей куртки и экскурсировал с ним до позднего вечера. Когда же наступала ночь, мешочек подвешивался в палатке над моей головой. Одним словом, в моей жизни появилась настоящая писаная торба, с которой я носился в течение всего маршрута по пустыне, до возвращения в город Казалинск. Но вскоре ящерица отошла на второй план.

Нас крайне заинтересовали своеобразные степные зверьки — тушканчики. В отличие от других грызунов, по своему внешнему облику они похожи на маленьких кенгуру. Их передние ноги совсем короткие, задние, напротив, несоразмерно велики, длинный хвост украшен на конце так называемым знаменем — своеобразной плоской кисточкой. Как и кенгуру, тушканчики при быстром беге пользуются только задними ногами. Они делают большие прыжки и поддерживают равновесие, размахивая в воздухе своим длинным, опушенным на конце хвостом. В казахстанских степях в некоторые годы тушканчиков великое множество. Они представлены здесь различными видами, каждый из которых поселяется только в характерной для него местности. Вот эти зверьки и поглотили в то время наше внимание. Пересекая на верблюдах то пески, то солончаки и глинистые степи, мы сталкивались со все новыми и новыми видами, и наша коллекция тушканчиков с каждым днем возрастала.

Бывало, ранним утром, как только откроешь глаза, спешишь на ближайшие песчаные холмы — они высоко поднимаются над ровной степью.

Хорошо здесь в тихое утро, прохладно. Косые лучи восходящего солнца не жгут вас, как в дневную пору. За ночь на песке животные оставили бесчисленные следы своей ночной деятельности, и мы, как настоящие следопыты, разбираемся в их лабиринте, читаем по ним то, что здесь произошло ночью.

Вот на склоне бархана, резко выделяясь на общем фоне, виднеется кучка сырого песка. Это трехпалый тушканчик выкопал себе дневное убежище. Из глубины почвы он выбросил сырой песок и забил им входное отверстие. Теперь в его норку не проникнут враги.

Когда солнце поднимется выше и горячими лучами высушит сырой песок, найти норку тушканчика можно будет только случайно. Но сейчас сырой песок безошибочно указывает местопребывание зверька, и мы приступает к раскопке. Мы спешим. Нам дорога каждая минута, хочется раскопать норок как можно больше, а солнце поднимается все выше, его лучи становятся жгучими. Под влиянием тепла и слабого утреннего ветра постепенно исчезают следы. Усталые, но довольные, мы возвращаемся в лагерь, где нас ждет завтрак.