Заповедными тропами

Быстро катится наша автомашина по дорогам пустыне Каракумы. Ныне такие дороги в Каракумах совсем не редкость. Местами дорога исчезает, она занесена движущимися песками, но машина с разгона пересекает трудное место и вновь выходит на твердую почву. Почти беспрерывно на нашем пути попадаются животные. Вот впереди небольшая группа антилоп-джейранов. Обеспокоенные нашим появлением, они останавливаются, зорко следят за машиной. Пока она далеко и, видимо, не внушает им опасения. Через сильные стекла бинокля хорошо видны их стройные фигурки, почти сливающиеся с песчаной почвой, большие глаза, черные копытца и рожки. Расстояние между нами и животными быстро сокращается, и вот один из джейранов, семеня ножками, пускается наутек, а за ним и весь табунчик, поднимая желтую пыль, бежит от нас все дальше и дальше, пока не исчезнет за песчаными холмами на горизонте.

Исчезли джейраны, и наше внимание тотчас привлекает небольшой зверек — тонкопалый суслик. Он неожиданно появляется в глубокой колее дороги и, вместо того чтобы свернуть в сторону, прекратив этим мнимое преследование, начинает соревноваться с машиной в скорости. Сначала это ему удастся. Колеса завязают в песке. Мы двигаемся сравнительно медленно, и зверек успевает значительно опередить нас. Но силы вскоре ему изменяют. Он бежит все медленнее, а машина, выйдя на более твердый грунт, подвигается вперед быстрее. Наконец наступает критическая минута. Мы нагоняем убегающее животное. И тогда суслик на быстром бегу резко изменяет направление, ныряет в дорожную пыль, и она скрывает его от наших взоров. Этот прием, конечно, может обмануть лисицу или другого хищника, но не спасти от колес быстро идущей машины. Счастье зверька, если он случайно избежит гибели и проскользнет назад. И тогда расстояние между нами увеличивается с двойной скоростью. Перепуганный суслик улепетывает в обратном направлении, а мы продолжаем свой путь дальше.

Глинистая равнина остается позади, ее сменяет холмистая степь, заросшая высокой травой и разукрашенная крупными маками. Вдали отдельные цветы сливаются, и кажется, что по зеленым просторам разбросаны здесь и там ковры, то совсем бледные, розовые, то ярко-красные.

И вот среди зеленых просторов на смену тонкопалому суслику появляется маленькая птичка — варакушка. Она несвойственна степям и пустыням. Варакушка спешит на свою родину к северу и не желает свернуть с нашего пути. Маленькой птичке со слабыми крылышками, видимо, легче лететь низко над глубокой колеей дороги, где нет ветра, и, вместо того чтобы свернуть в сторону, она упорно скользит по воздуху впереди движущейся машины, то значительно опережая ее, то трепеща крылышками перед самыми колесами.

При быстром движении автомобиля окружающая картина вновь быстро меняется. По сторонам опять ровная степь, оголенная глинистая почва и участки сыпучих песков. Впереди нас в колее дороги появляется гигантская ящерица — варан. Сначала, пользуясь своим быстрым бегом, он пытается опередить машину, но затем круто сворачивает с дороги, и хотя машина уже прошла мимо и удаляется, он еще долго бежит по степи, извиваясь всем своим телом, пока на его пути не попадется полуразрушенная нора, где он и укроется.

Мы решили поймать варана — это оказалось совсем нетрудно. Новый варан появляется на дороге, машина сбавляет скорость, я соскакиваю на землю и, насколько хватает сил, бегу за улепетывающей ящерицей. Варан утомляется, бег его становится медленнее — уйти невозможно. И тогда он круто поворачивается ко мне и приготовляется к защите. Задохнувшись от быстрого бега, я уже медленным шагом приближаюсь к варану, и оба мы, возбужденные и утомленные, несколько секунд стоим один против другого. Мой противник, несколько приподнявшись на передних лапах, раздувает и без того широкую шею, шипит, то и дело высовывая длинный язык, бьет по земле, как плетью, своим длинным хвостом. Его поза, его поведение — сама угроза. Но этот прием напрасен. Я и без того не решусь подойти слишком близко и не буду подвергать себя болезненным укусам. Мне хорошо известны сильные челюсти этой ящерицы, ее мертвая хватка. Вместо открытого нападения я прибегаю к хитрости. Я знаю, что хвост варана — его ахиллесова пята, и начинаю ходить вокруг животного, сначала медленно, потом все скорей и скорей. Варан поворачивается за мной, но чем быстрее я двигаюсь, тем его движения становятся менее уверенными. Он явно растерян и не знает, что предпринять.

Наконец, пользуясь замешательством ящерицы, я быстро схватываю ее за конец хвоста и приподнимаю над землей. В таком положении варан беззащитен. Он то бьется, пытаясь освободиться, то бессильно повисает вниз головой в воздухе. Торжествуя, я несу свою добычу к нашей машине.

Но однажды варан — это, в общем, совершенно безобидное животное — напугал меня до такой степени, что я больше часа не мог овладеть собой. Ощущение было крайне сильное, и хотя длилось совсем короткое время — всего две-три секунды, я надолго его запомнил.