Заповедными тропами

Но любил и ценил я мою собаку не только за эти качества. Гаудик был не просто исполнительной собакой, выполняющей приказания человека, но моим помощником и другом. Он старался помочь мне во всем, на что был способен. Какое, например, ему дело до всевозможных маленьких птичек? Ведь до того момента, как попасть ко мне, он был охотничьей собакой и прекрасно знал, что такое дичь. Прочие обитатели наших лесов и полей его мало интересовали. Но это было только вначале. Собака видела, что время от времени ее новый хозяин стрелял маленьких птичек и бережно укладывал добычу в коробочку. И вот однажды, вскоре после того, как я добыл дятла, лес вдруг наполнился веселым лаем. Я поспешил туда, где лаял Гаудик: ведь он никогда не лаял напрасно. Но в этом случае я ошибся — Гаудик лаял не на дичь, а на дятла. «Да ты что, совсем одурел?» — с досадой обратился я к собаке. Лай прекратился. Гаудик виновато смотрел на меня. После этого случая пес не лаял на то, что не принято считать дичью, и лишь отыскивал застреленную добычу. В другой раз Гаудик подбежал ко мне, когда я, опустившись на колени, тщательно рассматривал гнездо маленькой птички. «Гнезда искать надо, — обратился я к псу, указывая на гнездо рукой, — ну-ка, подай голос!» Исполняя мое приказание, собака пролаяла два раза. Но она сделала это как-то бессознательно и смотрела мне в руки, как будто я держал в руках лакомый кусок. «Да нет у меня ничего, — поднес я к собачьему носу пустые руки. — Когда гнездо найдешь, тогда голос подавать надо, понял?» Собака с недоумением посмотрела на меня и еще раз обнюхала гнездышко. «Ничего не понял, дурак ты этакий!» — ласково потрепал я своего любимца и пошел дальше. На другой день, трудно поверить этому, но Гаудик нашел гнездо маленькой птички, лаем привлек мое внимание и, тыча носом, указал мне на куст, где помещалось гнездо с яйцами. «Неужели мог понять?» — растерянно переводил я глаза с гнезда на собаку и обратно. А Гаудик задорно лаял на кустик и на меня, как будто стараясь показать этим, что он совсем не дурак, что ему все понятно. Тысячи гнезд осмотрел я позднее, пользуясь услугами моей собаки. Нашел я благодаря псу такие гнезда, которые ранее не попадали в руки ученых.

Расскажу еще об одном случае, ярко характеризующем моего четвероногого друга.

Как-то я услышал лай собаки. «Что там еще такое? — подумал я, всматриваясь в мелкий кустарник, расположенный метрах в семидесяти от меня среди мокрого луга. — Небрежно лает, наверное, напутал», — соображал я, оставаясь на месте. Откровенно говоря, уж очень не хотелось тащиться назад через сырое место. Но Гаудик появился на краю зарослей и явно показывал, что он нашел что-то и ждет хозяина. «Ну что тебе?» — с некоторым раздражением обратился я, подойдя к собаке. Тогда он привел меня в заросли и показал мне задушенного грызуна — полевку. «Может быть, нужно — так бери», — выражали живой взгляд глаз собаки, поза, весь вид. «Ну что ж, пригодится», — забывая, что передо мной не человек, а собака, сказал я и сунул полевку в сумку.

Вот какой был Гаудик! Сообразительный, веселый и преданный мне всем своим честным собачьим сердцем, он действительно был надежным другом. Именно в таком друге вы остро ощущаете нужду, как только отрываетесь от цивилизованного мира и подолгу скитаетесь в одиночку среди природы.

Наступило тяжелое время — Отечественная война. Моя семья уехала в эвакуацию в Башкирию, а мы с Гаудиком остались одни в московской квартире. Дни для Гаудика медленно тянулись один за другим. С утра он оставался один в квартире, вечерами встречал меня радостным лаем. Однажды, возвращаясь с работы, я увидел бездомную охотничью собаку. Брошенная на произвол судьбы, она, видимо, уже не первый день искала хозяина на московских улицах. Обнюхав мои следы, собака проводила меня тоскливым, безнадежным взглядом. В тот же вечер я пришел к решению: любыми средствами перебросить Гаудика в Башкирию к моей семье. Вскоре мне удалось это осуществить.

Прошло более полутора лет. Наконец настал долгожданный день, когда близкие мне люди возвратились в Москву и привезли собаку. Но, выпущенный во двор на прогулку, Гаудик не возвратился обратно. Долго я искал собаку. Мой маленький четвероногий друг пропал навсегда.

Задумав написать рассказы о своих путешествиях, о животных, я решил первый из них посвятить своему четвероногому другу, верному спутнику в моих странствиях.

ПО УССУРИЙСКОМУ КРАЮ

Глава первая НА ИМАНЕ

Когда меня спрашивали, почему я стремлюсь в Уссурийский край, я не мог обстоятельно ответить на этот вопрос.

— Право, не знаю, — ответил я. — Мне хочется увидеть своими глазами природу страны, побродить по ее лесам, познакомиться с птицами.

— Ведь там отвратительный климат. Зимой трескучие морозы, летом дожди, сырость, от комаров и мошки распухает лицо — в лес невозможно выйти, — говорили мне.

— Ну что ж делать, — отвечал я. — Мне хочется посмотреть эту страну такой, какая она есть, с ее сыростью, с ее комарами.