Запоздалое прозрение

– Меньше никак нельзя. Они могли бы сговориться и не поднимать цены на торгах. А так будут драться за каждый лот.

Тяжело вздохнув, я решил отнестись к вопросу философски. Как продадут, так и продадут. Вещей у нас много, в любом случае нужную сумму на нескольких продажах выручим. Так чего я буду раньше времени дёргаться? Лучше присмотреться к здешним порядкам, прислушаться к ведущимся разговорам, а уже в следующем подобном городе вмешиваться с предложениями.

На моё присутствие в зале местные нувориши отреагировали лёгким презрением, фырканьем и смешками. Видимо, осуждали Шака за такое вот панибратство с «блаженными». Но в дальнейшем в мою сторону больше не смотрели, словно меня не существовало.

Как я понял по их поведению, сговориться этим акулам здешнего коллекционного бизнеса было очень сложно. Потому что они в первую очередь ненавидели друг друга. При этом выказывали готовность разориться, лишь бы доказать первенство во всём.

Так что итоги аукциона оказались для нас весьма позитивными. Несмотря на низкие стартовые цены, лот покупался вдвое, а то и втрое дороже от стартового значения. Румди остался весьма доволен после расчёта с посредником-организатором и оплаты за арендованный зал прямо в комплексе нашего постоялого двора:

– Если на каждом из последующих двух аукционов заработаем столько же, то нам точно хватит на все расходы, – делился он со мной во время запоздалого обеда, сразу совмещённого с ужином. – Так что я двух кавалеристов, посланных сюда, оставляю при отряде. Отправить их вперёд мы всегда успеем.

– Сам решай, тебе видней, – поощрил я его, не слишком отвлекаясь от поглощения несколько простой, но в то же время сытной пищи.

В том, что мы не останемся без средств существования, сомневаться не приходилось, а другие проблемы на сегодняшний вечер следовало решать как можно скорей. Я ведь собирался посвятить несколько часов углублённому изучению тех знаний, которые мне вознамерился преподать Алмаз. При обучении Леонид тоже должен присутствовать, впитывая новые знания, потому что одна голова хорошо, а две лучше. Но предстоящие лекции оказались под угрозой срыва по вине карапузов.

Обе сестрички стали приходить в себя, всё больше и больше избавляясь от последствий нечаянного гипнотического блока. Уже сидя с нами за столом, обе девицы не просто стали наседать на меня с разными вопросами, но делали это озлобленно, с неуместным сарказмом и с крайне неприемлемой в моём понимании агрессией. Причём оба братика, что Руд, что Багдран, ещё больше разжигали огонь противоречий.

– А вот расскажи нам, шеф, – ёрничала старшая из семейства. – Что это с нами было последние двое суток?

– И какая тварь в этом виновата? Шеф! – шипела Цилхи, пытаясь прожечь меня взглядом.

Хорошо хоть этот неприятный разговор начался в конце нашей трапезы, когда мы, изрядно раздобревшие, приступили к десерту. Хотя всё равно получалось как в той поговорке: «Сытый голодного не понимает, зато обладает даром всепрощенчества». Я скорей балагурил, чем ругался:

– Окстись, милая! И если хочешь отыскать виноватых, то иди, взгляни в зеркало.

– Вы сами приболели, – поддержал меня Лёня. – Окружающие в том не виноваты.

– Только не надо из нас дурочек делать! – ярилась Эулеста. – Братья нам всё рассказали! Ты сговорился с этой подлой, коварной овцой-смуглянкой и решил от нас избавиться!

– Детка, прими я такое решение, вас бы уже давно похоронили после несчастного случая.

– Ах, вот ты как к нам относишься?! – Цилхи в ярости вскочила на ноги и даже несколько раз топнула от избытка эмоций. – Как лишить нас девственности, завлекая в свою постель, то обещал горы золотые, а как только эта сучка покрутила перед тобой задом, то сразу думаешь, как нам погибель устроить?!

– Ты не прав, Борей! – вскричал Руд, громыхая костылями об пол.

– И не думай, что это пройдёт тебе безнаказанно! – ругался Багдран, покрасневший от гнева.

А мы с Найдёновым переглядывались в полном недоумении. Растерялись от таких огульных обвинений. Уж на что у обоих язык хорошо подвешен, всегда знаем, как ответить, а тут и слов подобрать не могли. Ещё и магистр на нас взирал с явным осуждением, а уж его коллеги таращились на нас как на демонов-искусителей. Дескать, как они над самками издеваются?

Помощь пришла с неожиданной стороны:

– Я уверена, их болезнь заразна и начинает прогрессировать. – Знахарка обращалась только ко мне, словно мы были в столовой одни. – Так что предлагаю поместить всех четверых к местному Знахарю в изолятор. Я с ним знакома, и он не откажется помочь.

– Ничего у вас не получится! – злорадствовала Цилхи, выставляя вперёд культю левой руки. – Борей обещал нам убрать инвалидность и как можно скорей доставить к дяде Кабану!

– Нигилизм чистейшей воды! – не сдержал возмущения Леонид. – Значит, вам можно врать и огульно обвинять Бориса в чём угодно, а он должен в ответ смиренно держать слово? И терпеть ваши низменные выходки?