Запоздавшее возмездие или Русская сага

Гарнизон стрелкового полка разместился на окраине. Длинные одноэтажные казармы, штаб осененный красным флагом, непременный плац для построений и строевых занятий. По другую сторону плаца - барак-лазарет. Чуть в стороне

- конюшни, парк для артиллерийской техники, мастерские, склады.

Три командира постояли на краю плаца, на котором сержант проводил занятия по строевой подготовке. Судя по неуклюжести красноармейцев и излишней строгости сержанта шло обучение новобранцев. В стороне покуривают два взводных - младщие лейтенанты. И это вместо того, чтобы самолично готовить из новобранцев солдат, про себя возмутился Видов. Ну, уж нет, такого в "своем" взводе он не допустит, в нитку вытянется, есть-спать не будет, а сделает будущее подразделение самым передовым...

Новое пополнение командного состава принимали, как говорится, на высшем уровне: командир полка, полный одышливый подполковник с припухшими глазами, комиссар, розовощекий, подтянутый, и начальник Особого отдела, сухопарый с узкими, недоверчивыми глазами.

-- Семейные есть? - перебирая на столе личные дела командиров, спросил комполка. Будто семейное положение лейтенантов - главное их качество.

Двое отрицательно помотали головами. Семен промолчал.

Подполковник перелистал личные дела.

-- Почему не признаешься, Видов? Стесняешься? Ну, ладно, - обреченно вздохнул он. - Твоя благоверная пока поживет у папы с мамой, освободится место в семейном общежитии - вызовешь... Так говорю, комиссар, или не согласен?

-- Все правильно. Пусть лейтенант покажет себя, а мы поглядим: дать ему отдельную комнату или повременить.

Видов еще выше задрал голову, самолюбиво проговорил.

-- Разрешите доложить,жена кончает институт, раньше, чем через год не образуется.

Подполковник облегченно вздохнул. Комиссар рассмеялся. Особист достал из кармана крохотный блокнотик и что-то черкнул в нем таким же маленьким карандашиком. Взял на заметку? Почему, что заинтересовло его в коротком докладе лейтенанта?

Со времени конфликта с комиссаром училища осталась у Видова этакая настороженность, ожидание продолжения училищных неприятостей. Нет, он ни о чем не жалел, вопросы комиссару тогда задавал не по простоте душевной осознанно. Но как бы эта самая идиотская "осознанность" не аукнулась для него в полку?

-- Ну, и слава Богу. А то не успеют принять подразделения - рапорт на стол: прощу разрешения вызвать горячо любимую женушку... Итак, молодежь, пойдете взводными. Чтобы никого не обидеть по одному в батальон... Другие мнения имеются?

Комиссар одобрил, особист равнодушно пожал плечами. И снова что-то черкнул в дамском блокнотике.

Вот и все знакомство. Если, конечно, не считать пространной лекции, прочитанной комиссаром и инструктажа в комнате Особого отдела. По поводу всепроникающей вражеской агентуры и, в связи с этим, необходимости постоянного контроля за разговорами среди личного состава.

-- Это как понимать? - не выдержал Семен. - Стукачами обзаводиться?

Особист смерил дерзкого лейтенанта предупреждающим взглядом.

-- Люди, помогающие органам в борьбе с вражескими разведками, именуются не "стукачами", а сексотами. Расшифровывается - секретный сотрудник.

Все равно стукач, подумал Видов, но высказать свое мнение вслух не решился. В памяти еще жил бывший ученик родителей, следователь НКВД. Не зря он угрожающе покачивал перед лицом навиного курсанта толстым указательным пальцем. Дескать, еще раз попадешься - не помилуем...

* * *

Потекла однообразная гарнизонная жизнь. Однообразная и поэтому скучная для других командиров. Видов вписался в службу с первых же дней после приема подразделения. С удовольствием проводил занятия по строевой, боевой и политической подготовке. Сержанты вслух роптали, но в душе были радехоньки - новый взводный освободил их от необходимости возиться с красноармейцами. Радость поуменьшилась, когда дотошный лейтенант их тоже поставил в строй обучающихся.

"Хороший командир", "неплохой мужик", "так себе - ни рыба, ни мясо", "хуже не бывает" - красноармейская масса оценивала своих командиров по многоступенчатой шкале. В большинстве случаев безошибочно. Видов "прошагал" по всем ступеням, начиная от "хуже не бывает" и кончая "хороший мужик". Не чурался играть с подчиненными в волейбол, на занятиях по физической подготовке самолично крутил на турнике "солнышко", прыгал через "коня". Во время учебных стрельб гонял подчиненных до седьмого пота, заставляя не просто стрелять по мишеням - делать это лежа, с колена, стоя, после утомительного марш-броска.

Командир батальона несколько раз побывал на взводных занятиях. Удовлетворенно качал головой. Точно так же был удовлетворен проверкой занятий по политподготовке и дотошный комиссар полка.

Больше проверок не было - командование, похоже, уверилось в способностях нового взводного.

Видов не просто командовал взводом - он с под"ема до отбоя жил в казарме, питался из солдатского котла. В общежитии только спал или изредка заглядывал за письмами.