Получив горстку таблеток, парторг вежливо поблагодарил "медицину" и ушел.
-- Кажется, мы с вами пошабашили, дорогая помощница! - торжественно провозгласил доктор, вытирая потную лысину несвежим носовым платком. Поднялся с полумягкого сидения и "запрыгал" по комнате, на подобии подбитого мальчишками воробья. - Но у меня имеется еще одно деловое предложение, милая красавица.
Смущается, старается смотреть в противоположную сторону, нервные длинные пальцы перебирают полу белого халата. Сердце девушки забилось с удвоенной силой. Будто она проникла в подсознание Горячева и прочитала там все, что он сейчас скажет. В области любовных отношений женщины талантливые провидицы, Клавдия не была исключением. Тем более, что она уже давно подметила со стороны врача далеко неравнодушное к себе отношение.
-- Дело в том, - продолжал бегать по кабинету немолодой воздыхатель, что в город из уезда приехал самодеятельный театр. Название потрясает: "Даешь коммунистическую культуру!". Представляете, дорогая медсестричка, ни много, ни мало - культуру, да к тому же - коммунистическую!
В те года за меньший юмор безжалостно сажали, а тут Горячев откровенно насмехается над основами основ. Либо верит в несовременную порядочность сотрудницы, либо, по известной причине, вверяет свою судьбу в ее ручки.
-- Зачем вы так, Фрол Петрович? Как говорят, новое время - новые песни, освобожденный народ сам строит свою дальнейшую жизнь. В том числе, и в области культуры и искусства.
Услышь ее только-что ушедший парторг, захлебнулся бы от восторга и зависти. Ибо проводимые им собеседования напоминали бормотания мужика, выглотавшего литр самогона и бредущего из кабака домой. Такие кренделя выписывает заученными словами - удивляться впору. А вот у Клавдии - все гладко и понятно, слово пристегивается к слову, ведет за собой другие.
Горячев внимательно всмотрелся в лицо комсомолки, но переспрашивать либо опровергать сказанное ею не решился. От дальнейшего издевательства удержался.
-- Вот я и говорю, бесценная, не податься ли нам на предлагаемый спектакль? Вдруг, действительно, покажут что-нибудь на подобии современного Гамлета? Признаюсь, соскучился по театру, спасу нет!
-- А как добираться? - засомневалась Клавдия. Ей очень хотелось развеяться, побывать на людях, разве это жизнь для молодой девушки: работа-дом-снова работа? - Автобус сами знаете, как ходит - то ломается, то ездит по заказу. Не пешком же шлепать столько верст?
-- Как это пешком? А наша, общая с сельсоветом пролетка для чего приписана к председательскому "лазарету"? Все, милая красавица, согласия не требуется, ибо я по праву начальника об"являю культпоход в театр! Попробуйте отказаться - немедля пожалуюсь в комсомольчкую ячейку, к которой вы приписаны!
-- А как же быть с дядькой Трофимом? Спектакль, наверно, кончится поздно, неудобно заставлять его ждать...
-- А зачем нам дядька Трофим, что я с мерином не управлюсь?
Девушка покорно наклонила головку.
Дома принялась перебирать немногочисленные свои наряды, примеряла платья перед покрытым щербинками зеркалом, досадливо отбрасывала, брала другие. Одно казалось слишком парадным - осудят, засмеют, другое - слишком уж простенькое. Остается примерить старый сарафан со сборками на груди, на голову накинуть подаренную матерью цветастую косынку.
В девичью боковушку заглянула Настя.
-- Куда собираешься? На вечорку рановато. Поела бы и прилегла на часок. Небось, притомилась на работе?
С возрастом отношения между младшей продавщицей и дочкой заведующей остались прежними. Постаревшая холостячка, которую и в период цветения не особенно жаловали деревенские женихи, все еще опекала Клавдию. Вот только защищать ее от нападков местных хулиганов не приходилось - девушка научилась защищаться сама.
-- Посоветуй, как поступить...
Клавдия усадила старшую подругу на кровать, сама пристроилась рядом. Бояться некого - в боковушке они одни, дверь плотно прикрыта, и все же девичья беседа - потаенным шопотком.
Кажется, Горячев хочет признаться в любви, предложить, выражаясь по старомодному, руку и сердце. Что ответить вдовцу? С одной стороны, вежливый, непьющий, культурный, но, с другой, возраст - под пятьдесят, считай, дедушка. А "невесте" едва исполнилось двадцать - цифры никак не стыкуются одна с другой. Но и обижать "главврача" не хочется, ведь если нет любви, то имеется человеческое уважение.
-- А ты сразу не отказывай, скажи, дескать, подумаю, тогда отвечу. Укол Лекарстович не обидится, поймет, что такие дела в одночасье не складываются... Знаешь, на меня псаломщик нашей церкви косится, - невесело засмеялась продавщица. - Старый, слепой, хромой, а туда же - женишок. Думает, рубленная изба-пятистенка убавит ему годы - как бы не так!.. Но я тоже пока помалкиваю - не соглашаюсь, но и не отказываюсь. Думаю. Вот и ты делай так же. Мы бабы умные, изворотливые, нас так просто не подомнешь, не осилишь...
Совет Насти пришелся впору уже принятому решению - не отказываться, но и не соглашаться. Не оттолкнуть Горячева, но и не открыть ему об"ятия. Пусть надеется.