Запоздавшее возмездие или Русская сага

-- Выбрось из головы!

Романов успел изучить слишком уж самостоятельный характер "приемной дочери", знал - задумала, не отступится, сделает по своему. Сбежать из дому, придумать какое-нибудь срочное дело? Пожалуй, единственный выход.

Он бережно сложил в баул пачки писем, прошел в прихожую.

-- У меня назначено деловое свидание, когда вернусь - не знаю, может быть заночую в офисе.

В кухне - насмешливое молчание. Дашка что-то печет, варит, но - ни гу-гу. Входная дверь оказалась запертой на нижний замок. Ключа, как можно было ожидать, нет - спрятан.

-- Роман Борисович, за что вы меня так обижаете?

Обращение по имени-отчеству свидетельствует о крайней обиде. Обычно папашка или даже папочка, а тут...

-- Откуда взяла?

Вместо ответа - сдавленное всхлипывание.

Романов считал себя человеком с сильной волей, но женских слез просто не терпел, они вызывали чувство жалости, невесть какой вины. Тамара, изучившая мужа, пользовалась слезами только в самых крайних случаях, и всегда добивалась успеха. Сдался он и сейчас. Отложил снятую с вешалки куртку, возвратил на прежнее место дипломат и возвратился в гостиную.

Обрадованная уступчивостью "папашки" девушка заметалась по квартире. Заорал в полный голос пылесос, из кухни поплыли аппетитные ароматы, баул с архивом, к которому раз и навегда запрещенно прикасаться, переместился из-под стола за стоящее перед телевизором кресло.

-- Пожалуйста, поднимись на минутку, - максимально вежливо попросила Дашка, но за этой нарочитой вежливостью прослушивалась насмешка.

-- Это еще зачем? - все-же вставая со стула, недовольно пробурчал Романов.

Девушка критически оглядела вытертые джинсы, клетчатую, далеко не новую рубашку, разношенные тапочки. Удобный домашний наряд.

-- Придется переодеться, - приказным тоном промолвила она. - В таком одеянии стыдно принимать молодую женщину. Мало ли что может подумать. Отправляйся в спальню, я там все приготовила. И не медли - училка вот-вот придет.

И снова Романов подчинился. С недовольством, с ворчанием, но все же поплелся в спальню. Там на покрывале, застилающем богатырское ложе, лежит вычищенный и наглаженный костюм, рубашка с галстуком, возле кровати красуются начищенные до блеска туфли. Полный королевский комплект для новоявленного жениха.

-- Помощь не потребуется? - остановилась в дверях ехидная телка. - Сам переоденешься или застегнуть молнию на брюках?

Бесстыдница крутнула округлым задком и исчезла. Из кухни донесся нахальный смех.

Надо бы построже с ней, безвольно подумал Роман, переодеваясь, но как осуществить это на практике? Не сечь же солдатским ремнем, зажав голову между ног и задрав подол юбчонки? Не ребенок уже - полуженщина. Да и какое он имеет право, если вдуматься, на физические воздействия? Кто он такой ни родитель, ни опекун, даже не дядя - обычный сосед по лестничной площадке.

Когда "жених" вышел в гостиную, Дашка всплеснула руками и принялась поправлять, одергивать, приглаживать. Заодно опрыскала духами. Какие же все мужики неряхи и грязнули, читалось в каждом ее движении, если бы не женщины, заросли бы грязью, превратились в диких зверей. Вслух, конечно, ничего не сказано, но Романов самолюбиво отстранил девушку и сам принялся прихорашиваться перед висящим в прихожей крохотным зеркалом.

Там и застал его звонок. Не в дверь - телефонный.

-- Слушаю, - в меру строго произнес он в трубку. - Кто говорит?

-- Даешь, дружище, узнавать перестал, - с веселой обидой провозгласил Петька. - Замордованный тобой помощник докладывает, приполз к телефонному аппарату из последних сил. Ежели не спонсируешь стопкой водочки, подохну. Можно ехать?

-- Сейчас нельзя, к Дашке придут гости. В десять не поздно?

-- В самый раз.

Скрестив полные руки под недетской грудью, Дашка с удовлетворением прослушала телефонный разговор. Папашенька все больше и больше подпадает под ее влияние, первое время пытался сопротивляться, теперь - окончательно сдался.

-- В десять приедет Петька. Найдешь чем угостить?

-- Обижаешь, папашка? - обиженно скривилась девчонка. - Холодильник полный, останется разогреть жаркое и нарезать колбасы с сыром.

Хозяйственную беседу прервал звонок. На этот раз в дверь. Невежливо оттолкнув Романа, Дашка рванула к двери, не спрашивая кто и по какой надобности жалует, распахнула ее.

В прихожую с широченной улыбкой на румяном лице вошла... Манька номер два, в усиленном варианте. Мощные груди так распирают платье, что впору носить бронежилет, такие же выпуклые бедра, толстые ноги. Кажется, из каждой клетки кожи пузырится жир. Романов представил себя на богатырской кровати в об"ятиях "красавицы" и содрогнулся.

Ничего не скажешь, своеобразное представление у приемной дочери о женской красоте!

-- Проходите, Глафира Степановна, раздевайтесь, - соловьем щебетала Дашка, помогая учительнице снять плащ. - Сейчас я познакомлю вас со своим папашенькой, попьем чай с тортом, поговорим.

В гостиной "папашка" церемонно представился. Дескать, владелец сыскной фирмы, взволнован визитом, неужели у Дарьи имеются в школе какие-то неразрешимые проблемы? О своем "родстве" с дочерью соседей - ни звука.