Запределье

— Но ведь проблема в магии, не так ли? — спросил Гэвин. — Смогут ли Лиам и Клэр пережить путешествие через Завесу?

— Вот и утончим это, о брат мой, — сказал Лиам.

— Нет смысла ходить вокруг да рядом.

— Да около.

— Без разницы. Мал?

— Честно говоря, — произнес он, глядя на меня, — я не уверен, как ваши тела будут реагировать на магию. Предполагаю, что поглощение может стать проблемой.

— Пройти сквозь Завесу было трудно, — сказала я. — Я имею в виду, что не была в Запределье как таковом, но когда Завеса двигалась надо мной, воздействие было интенсивным. Но ведь Духом сразу не становятся, верно?

— Мы проверим ваши уровни, прежде чем вы войдете в Завесу, и будем следить за ними, пока вы там.

— А если нет? — спросил Лиам. — Каковы риски?

— Смерть, я полагаю.

— О, замечательно, — произнес Гэвин. — Как насчет Лиама?

— Может, на него влияния не будет, по крайней мере, сразу, поскольку его тело не впитывает магию так же, как у Клэр.

— Потому что Клэр у нас, как волшебная швабра, — сказал Гэвин, и Лиам ударил его по руке, не удосужившись даже посмотреть.

— В некотором смысле, — любезно произнес Малахи. — Но соблазн Лиама использовать чужую силу, вероятно, будет сильнее, потому что силы будет больше.

Гэвин нахмурился.

— Ты имеешь в виду, что в Консульстве Пара более могущественные, чем в Суде?

— Нет, но сила в потустороннем мире больше, чем сила вне его. Истоки магии в Запределье, а не здесь. Расстояние до источника и доступ к нему имеют значение. Чем больше вы захотите, тем больше сможете получить, если будете пользоваться магией.

В выражении лица Лиама читалась мрачная решимость, хотя он все еще вел свою внутреннюю войну. Он отпил воды, затем прислонился к грузовику и посмотрел на озеро.

— Я не вижу другого выбора, — сказал Гэвин. — Мы либо попробуем, как бы сложно это ни было, либо позволим им победить. Позволим им разрушить Новый Орлеан и остаться безнаказанными.

— Мы должны попробовать, — согласилась я. — У нас нет лучшей идеи, и мы не можем просто уйти. Это было бы неправильно.

Лиам оглянулся и на мгновенье задержал свой взгляд на мне — на его лице отражались гордость и беспокойство — а затем посмотрел на Малахи.

— Нам нужно пройти границу, чтобы добраться до Завесы, — сказал он. — После идти в Запредельное и добираться до Цитадели.

— Я могу отвести вас в Цитадель, — произнес Малахи. — Примерно тридцать километров от Завесы до города, и еще пара до самого здания. А затем нужно будет убедить их передать нам Абетил.

— А как же этическая сторона вопроса? — тихо спросила я.

Малахи посмотрел на погнутую арматуру и разбитый бетон.

— Как я уже сказал, вы находитесь в состоянии войны не по своей вине, а потому что наш мир вовлек вас в наши проблемы. Вряд ли с моей стороны было бы справедливо запрещать вам использовать оружие, которое мы разработали, когда это может изменить ситуацию. Дарби обладает впечатляющими навыками, и она сможет разработать меры безопасности. И даже если нет… Я был среди тех, кто принес войну в ваш мир. Не по своей воле, но все же. Если я не рискну, чтобы все это остановить, чем я лучше Благих?

Выражение лица Гуннара смягчилось.

— Если тропический шторм — одна из причин, из-за которой нам придется пойти, — сказала я, — успеем ли мы попасть в Запределье, достать Абетил и вернуться вовремя? Ведь иначе это не имеет смысла.

— Один день в Цитадели, — произнес Малахи. — Мы проводим переговоры, получаем Абетил и возвращаемся. Если все пройдет хорошо, это займет два дня.

«Если все пройдет хорошо».

Четыре слова, наполненные надеждой, опасениями и предположениями. И если все это стоило риска, то была еще одна часть, которую нам нужно будет проверить.

— Сначала мы должны поговорить с ней. С Блэквелл.

Я ненавидела себя за то, что должна была сказать это. Ненавидела то, что мне пришлось предложить нечто, что заставит меня находиться в одной с ней комнате. Но такова была реальность.

Я посмотрела на Малахи.

— Ты сказал, что рисунок был всего лишь концепцией, а не планом. Блэквелл может иметь информацию, которой нет в этих заметках. И если мы собираемся выполнить эту работу, нам понадобится больше деталей. У нас нет времени на то, чтобы Дарби начинала с нуля.

— Она может солгать, — произнес Лиам. — Она может не сказать нам правду. И она может вообще отказаться с нами говорить.

— Думаю, ее достаточно раздутое эго вынудит ее говорить, — сказала я. — Но ты прав насчет достоверности. Мы можем попытаться проверить ее слова, но думаю, сначала должны ее расспросить.

Какой-то агент позвал Гуннара по имени.

— Я сейчас приду, — сказал он, не отводя взгляда от меня. — У меня нет времени обсуждать это прямо сейчас, и я думаю, что даже само это предложение — безумие.

Его голос был низким и злым, а слова — жесткими, таким он становится всегда, когда старается сохранить контроль. Но затем он оглянулся на Сибрука, на мешки с телами, которые Сдерживающие укладывали в транспортное средство, и Гэвина, который при этом перекрестился.