Запределье

— Ты тут? — попросила я, отчасти остерегаясь, что он не сможет ответить.

— Я тут. — Его глаза прищурились. — Ты угрожала мне магией?

— Лишь малость. И для твоего же блага.

Он закрыл глаза, повернул лицо, прижимаясь к моей ладони и улыбнулся.

— Всегда хотел девушку, на которую можно рассчитывать.

Я выдохнула. «Он вернулся».

— С ним все в порядке, — сказала я и практически почувствовала облегченный коллективный выдох группы.

— Сегодня будешь спать очень хорошо, — промолвила я. — Это была хорошая тренировка.

— Не идеальная, — слабо произнес он, и я не стала с ним спорить.

Мы поднялись на ноги и постояли минуту, пока оба не обрели устойчивость.

— Люди не принадлежат Запределью, — сказала я, — этот урок позволит получить особый опыт.

— Согласен, — произнес Лиам, пробежав руками по волосам, затем сделал глоток из фляжки, которую ему протянул Гэвин.

Я открыла рот, чтобы предложить нам двигаться, когда землю накрыла огромная тень. Я приготовилась к следующему бою, новому удару, блеску золота на доспехах Благих.

Мы все подняли глаза и посмотрели наверх.

«Не Благие», — поняла я. Даже не охранник или, если можно так сказать, приветственный комитет. И я не думаю, что это был Паранормальный. Или не совсем он.

Это был комар. Если комары могут быть длиной более метра.

Его тело представляло собой узкую трубку в полоску коричневого и белого цветов, длинные, худые и сегментированные лапы, узкие и полупрозрачные крылья. И в конце его непропорционально маленькой морды был трубчатый нос, который определенно мог нанести некоторый ущерб.

Это нечто не было мелкой неприятностью. Это был монстр.

— И говоря о том, чего не должно быть в Запределье, — произнесла Рэйчел.

Лиам перевел взгляд на Малахи.

— Ты не упоминал об этой особенности Элизиума.

— Он этому миру не родной, — сказал Малахи. — Это один из ваших.

— Он перелетел через Завесу, — поняла я. — Когда он прошел сквозь нее, на него повлияла магия.

— Значит, он относиться к Восприимчивым, — с усмешкой произнес Гэвин. — Самый обычный. С магией. Должны ли мы… должны ли мы его убить?

Мы все посмотрели на Гэвина.

— Я имею в виду, это же комар, правильно? Он тут не для того, чтобы что-то починить. Это паразит.

— Да, — ответил Лиам. — И он может быть переносчиком вирусов.

— Вирий, — с улыбкой сказала Рэйчел, согнувшись, когда левиафан пролетел над головой, казалось, насекомое среагировало на ее слово.

— Как ты себе представляешь изготовление сонной сети для этого? — он покрутил головой вокруг своей оси. — Скорее всего он может прохоботиться сквозь нее.

— Не думаю, что стоит использовать «хоботок» в качестве глагола, — сказала я.

— Вопреки всем фактам, — произнес Гэвин, махнув рукой в воздухе.

— Он может быть единственным в своем роде, — сказала я, внезапно почувствовав себя будто в фильме «Хранитель Времени». — Гибрид Земля-Запределье. — В отличие от меня, Лиама и Бёрка. Пострадавших от соединения двух миров. — Мы действительно хотим его убить?

Прежде чем мы смогли разобраться с этической стороной этого вопроса, сквозь кусты пронеслась огромная птица с черными и блестящими перьями и блестящим алым клювом и схватила комара когтистыми лапами. Крылья били по воздуху, но не издавали ни звука, она вспорхнула, взмыла вертикально вверх и скрылась из виду за деревьями.

Мгновение мы просто смотрели на пустое место.

— Думаю, это был наилучший сценарий, — тихо сказал Лиам.

Рэйчел кивнула.

— Мы были спасены от моральных терзаний.

Гэвин посмотрел на Малахи.

— Если мы найдем больше таких, вы можете просто сжечь Элизиум дотла и начать все сначала. Малярия того не стоит.

— Давайте выдвигаться, — произнес Малахи, и мы пошли.

Глава 13

Малахи взял с собой свою прекрасную карту, теперь заполненную дополнительными подробностями о земле, по которой мы шли. Он указал нужную точку, а Рэйчел держала карту, время от времени останавливаясь, чтобы сверить местоположение, когда мы пересекли что-то необычное в ландшафте.

А когда мы отошли от Завесы, очевидные эффекты нашего мира начали исчезать. Влажность в воздухе снизилась, поэтому болотистые равнины уступили место лугам, покрытым бледно-фиолетовыми полевыми цветами, которые мягко покачивались на ветру.

— Тут великолепно, — сказала я, скользя рукой по плотному цветочному ковру. Мое движение подняло в воздух мерцающую пыльцу и запах лаванды и оставило легкое покалывание в кончиках пальцев.

Это было волшебство, каким-то образом сконцентрированное во флоре. Не магия, которая опустошала землю или выжигала деревья, а нечто, что способствовало цветению, создающему этот прекрасный пейзаж. «Каково это — жить в таком месте, где магия полезна, а не разрушительна? Где мне пришлось бы иметь дело не с болезнью, а с подарком, которым я могла бы наслаждаться? Силой, а не слабостью?»