Запределье

— Вижу, понравилась. Здесь и правда есть что посмотреть. Сколько лет я собирал эту коллекцию! Каких экземпляров здесь только нет! Вот, например, посмотрите, глаза принцессы Руатской. Да-да, её! Все до сих пор думают, что Её Высочество сбежала с конюхом, а на самом деле, вот её глазки, у меня. — и граф довольно хихикнул. — А вот рядом, глаза как раз того самого конюха. А здесь, — граф подошёл к другой банке. — глаза бесстрашного эльфа. Помню, он ни разу не вскрикнул, когда я его… гм… впрочем, не важно. А вот это, моя особая гордость. — граф бережно взял одну из банок и любовно её погладил. — Здесь глаза человеческого ребёнка.

У меня всё поплыло перед глазами. Я зажмурилась и встряхнула головой: не хватало ещё свалиться в обморок, тогда точно твои глазки окажутся в коллекции. "Так, стоп. Что за бред я несу? Может, он их… ну… купил?" Я боялась признаться себе, что сама не верю в эту чушь. Всё, пора сматываться отсюда. Срочно. Стараясь не глядеть на банки и не слушать, что говорит граф, я уличила момент, когда он прервался, и тут же вставила:

— Милорд, ваша коллекция меня потрясла (вот уж правда!), никогда не видела ничего подобного. Вы великолепный рассказчик и я прекрасно провела время в вашем замке, уверена, что и мои друзья тоже. Но, увы, нам снова необходимо в путь. Прямо сейчас.

— Рад, что вы по достоинству оценили мою коллекцию. Но это не единственное, чем я могу вас удивить.

От этих слов мне стало плохо. Больше подобных зрелищ я не выдержу.

— Уверена, что ваши увлечения также интересны, как и вы сами. Но, к сожалению, мы не можем больше задерживаться.

— В такую погоду я вас никуда не отпущу. Разве мог бы я называться гостеприимным хозяином, если бы позволял своим гостям покидать мой замок в такую грозу? Обещаю, в моём обществе вы скучать не будете.

Граф взял меня под локоть и повёл прочь из ужасной комнаты вновь по коридорам замка, говоря по пути, и не давая мне вставить ни слова.

— Знаете ли, я человек одинокий и долгие вечера я скрашиваю тем, что играю в игру, хотя, конечно, одному не так интересно, а гости, как я уже говорил, у меня бывают не часто. И я надеюсь, что вы согласитесь сыграть со мной в партию — другую. Не откажу себе в удовольствии похвастаться, что эта игра моей собственной выдумки, но уверяю вас, правила в ней очень простые. Выиграет даже начинающий.

С этими словами мы незаметно оказались ещё в одном большом помещении. Большую его внутреннюю часть занимало что-то вроде поля. В данный момент оно было пустым. Зато пространство вокруг поля и стены представляли собой жуткое зрелище. Куда бы я не бросила взгляд, везде висели, стояли, лежали всевозможные орудия для пыток: прикованные к стене железные скобы для рук и ног, цепи, щипцы, штыри, молотки и топоры, непонятные, но устрашающие на вид конструкции. На всех инструментах были следы засохшей крови, на стенах — кровоподтёки. Я смотрела на эти приспособления с содроганием, а когда представила, что они использовались для мучения живых людей, меня охватил ужас. Я инстинктивно рванулась назад, к выходу, но граф Калисто крепко сжал мой локоть, и как ни в чём не бывало продолжал улыбаться.

— Вот это и есть мой зал для игр.

— Знаете, я что-то не хочу играть. — кажется, мой голос дрожит.

— Я уверен, что вы передумаете, когда увидите своих друзей.

У меня появилось какое-то смутное ощущение догадки и, как будто в подтверждение ей, с потолка спустилась железная клетка. В ней я, естественно, узрела своих горемычных. Как только они меня увидели, все прижались к прутьям решётки. Все, кроме Светы, она, кажется, лежала в обмороке. Я не сразу смогла прийти в себя. Лекс, Рик, Делти и Тиллиус смотрели на меня с несчастными лицами, глазами полными затаённой надежды.

— Ну вот, — прокомментировал граф. — теперь у нас есть зрители. Уверен, что они будут болеть за вас.

— Да уж, не сомневайся! — протянул чей-то голос.

Оказалось — это Света очнулась (или её привели в чувство), и теперь она была в бодром расположении духа.

— Я буду так за неё болеть, как не болела ещё никогда! Прямо-таки фанатично!

Потом она плюнула в графа (к сожалению, плевок до цели не долетел) и заорала во всё горло:

— Оле, оле, оле, оле!

Я обратилась к графу.

— Я так понимаю, освобождение моих друзей напрямую зависит от моего выигрыша?

— О-о, я сразу разглядел в вас незаурядный ум. — ответил Калисто с улыбкой.

Эта его улыбка меня уже бесила, хотелось как угодно стереть её с лица.

— А что будет в случае, если я проиграю? Хотя нет, не говорите, потому что я выиграю. — добавила я, трезво рассудив, что знать о последствиях моего проигрыша не надо, тем более, что я о них, кажется, догадываюсь.

— В чём заключается игра?

Теперь в моём голосе не было и тени любезности, я говорила холодно и жёстко, но графа, похоже, это не смущало.

— О-о, это очень простая игра. Надо всего лишь разбить шаром сложенную фигуру.

"Что-то между боулингом и "городком". - промелькнуло у меня в голове. Ни в то, ни в другое играть я не умела, но зато у меня появилась надежда, что игра действительно не такая уж и сложная.