Запредельная жизнь

- Зато у нее флюиды что надо. У нас это семейное. Моя сицилийская тетка умеет гадать по куриной печенке. Пусть только Лормо не удивляется, если стол вдруг сорвется с места и взлетит.

Люсьен пожимает плечами с бывалым видом.

- Пошли жрать! - командует Марко и направляется в столовую. Компания идет за ним, приотстав на три шага.

- До скорого, парни! - кричит Люсьен. - Приятного аппетита!

Он вышел из ворот и шагает, счастливый, держа ранец за ремни. Но радость омрачается тревогой: он вляпался сгоряча в дело, о котором не имеет понятия. Толстенные подошвы его ботинок месят ледяную грязь на тротуаре, и в ритме шагов ему представляются диковинные картинки - с говорящими блюдечками, летающими столами и куриными печенками, которые могут иметь отношение к загадочным словам "флюиды" и "медиум". Он напевает для храбрости "Побоище" - песенку Брассанса, которой я научил его, когда ему исполнилось семь лет, там некая мегера истребляет полицейских - лупит их своим огромным выменем. Встречные прохожие глядят на него с неодобрением, они не знают, что эти куплеты объединяют нас с сыном больше, чем "Отче наш".

От Окружного бульвара до Курортной улицы такое запутанное движение, что Люсьен пешком по прямой добрался до дому скорее, чем Альфонс на "мерседесе". Из-за угла трейлера он глядит, как старик ставит машину в гараж и заходит на склад металлических товаров, чтобы прибраться там, пока все на перерыве.

Переждав из деликатности пару минут, мальчуган входит туда же. Альфонс разматывает моток проволоки для изгородей и вместо обеда жует карандаш. Люсьен подходит к нему с виноватым видом:

- Привет, Альфонс, как дела?

- А, ты уже пришел, - не оборачиваясь, говорит старик. - Ну да, молодому пройтись по улице - одно удовольствие. Надеюсь, ты не простудился? Иди к себе - я там развесил картины.

- Спасибо, что приехал за мной на "мерседесе", - шепчет Люсьен, усаживаясь на ящик.

- Ему было полезно проветриться.

Они помолчали. Было слышно только, как бренчит проволока - Альфонс разматывает виток за витком, чтобы потом смотать как следует.

- Этот малый из Гренобля, который поступил в ученики, - ворчит он, - вроде бы и старается, но в нашем деле из него ничего не выйдет - нет хватки. Вот посмотри на эту проволоку - кто так отрезает!

- Как ты думаешь, у меня получится вызвать папу стаканом?

Альфонс кладет моток на верстак и опускается на корточки рядом с ящиком заклепок, по которому Люсьен стучит пятками.

- Очень может быть. Я не знал, что ты в этом разбираешься.

- А как это делается, Альфонс? - Люсьен хватает спасителя за руку.

Старик смотрит на эту ручонку, вцепившуюся в его рукав. Может быть, первый раз Люсьен вот так потянулся к нему. От волнения у него перехватывает горло, так что он не может сразу ответить и оттягивает время, перекладывая жеваный карандаш изо рта за ухо.

- Этот метод описывает Ламартин в письме племяннице Валентине весной пятьдесят третьего года. Берешь лист картона, пишешь на нем алфавит, переворачиваешь стакан или рюмку, потом несколько человек прикладывают к нему пальцы, и пробегает такой легкий ветерок...

- Флюид?

- Вот-вот. Ты становишься чем-то вроде антенны и улавливаешь то, что передает покойник, а потом, по законам физики, это переходит на стакан и он начинает двигаться от одной буквы к другой. Ты задаешь вопросы - он отвечает. Ламартин рассказывает, что Виктор Гюго таким манером записывал стихи, которые ему диктовал один англичанин Шекспир. Я и сам пробовал, но в одиночку плохо получается. И потом, у меня дома и так все всегда дрожит и двигается - из-за поездов.

- И ты думаешь, с папой может получиться?

- Если он захочет говорить, то заговорит. И насколько я его знаю, за ним дело не станет.

- Классно!

- Только может оказаться, что он занят другими вещами. Ну, понимаешь, не оттого, что не хочет с тобой говорить, а просто ему же надо там освоиться, он только что прибыл...

Но у Люсьена сразу стал такой расстроенный вид, что Альфонс берет свои сомнения обратно и задорно хлопает его по колену:

- Хочешь, попробуем вместе, ты да я, на пару?

Мальчишка смотрит на него, не зная, что ответить, и, по-моему, раздумывая, как бы не слишком дать Альфонсу почувствовать, что они неравны. Да, не поспеши я убраться на тот свет, мне бы надо было коечто подправить в воспитании сына.

- Спасибо, но мы с ребятами собрались заняться этим у Тортоцца, сегодня в шесть часов. Он говорит, у него сильные флюиды.

- Это сын автомеханика? - Альфонс удивлен. Люсьен сокрушенно разводит руками. Проглотив разочарование, Альфонс снова вытаскивает из-за уха карандаш.

- Сегодня вечером я бы все равно не смог - у меня Комитет. Тебе наверно, нужен расчерченный лист - ладно, я сделаю. Только не показывай маме. Вообще-то ты еще не дорос до таких вещей.

- Клянусь! - Люсьен поднимает варежку.

Альфонс отрезает кусок крафта и пишет по кругу алфавит. Внутри круга столбиком цифры от нуля до девяти и слова "да" и "нет" в рамочке.

- Это для ответов на однозначные вопросы - так скорее. Карандаш опять отправился за ухо.

- А что лучше взять: стакан или рюмку?