Запредельно близко (СИ)

Фред пожал плечами, справедливо соглашаясь с моими словами, и завалился спать. А я тогда не мог уснуть всю ночь, коря себя за содеянное. Как бы мне ни была дорога Грейнджер, она не стоит того, чтобы из-за нее рушить семью. Никто не стоит таких жертв. Поэтому под утро я решил, что верным выходом из ситуации будет начать ее избегать, таким образом, покончив со всем этим цирком.

И спустя две недели мы снова поругались. Теперь уже Гермиона пыталась выяснить, по какой причине я ее избегаю. Она сломалась, моя стойкая Грейнджер сломалась, из последних сил сдерживая слезы, но, в итоге не выдержав моего напускного равнодушия и панциря из иронии, заплакала и сбежала, а я стоял посреди коридора и даже не попытался ее остановить. Обещав защитить ее от всего мира, я не учел одну деталь: а кто ее защитит от меня? Так я слонялся бесцельно по коридорам Хогвартса, пока не стемнело, а к отбою вернулся в спальню и лег спать, удивив этим друзей.

- Джордж, ты не заболел ли часом? – усмехнулся Ли, когда я отвернулся к стенке, укутавшись с головой в одеяло.

- Нет, - буркнул я.

- Не обращай внимания, - насмешливо сказал Фред. – У старины Джорджа депрессия.

Я сжал челюсть так сильно, что свело зубы. Это не депрессия. Такое состояние называется «я полный осел и не знаю, как с этим жить» или «сто и один способ распознать идиота».

Дальше произошло разоблачение ОД, наказание и наше с Грейнджер частичное примирение: в конце концов, мы стали разговаривать друг с другом, когда я всячески пытался защитить ее и от Гойла, и от всего, что казалось мне потенциально опасным. А вместе с этим мы с Фредом решили, что пришел тот самый подходящий момент, чтобы эффектно покинуть школу, оставив после себя какую-то память, по крайней мере, у Амбридж.

Я не планировал прощаться с Гермионой. Это далось бы мне тяжело так же, как и ей, но что-то привело ее в последние минуты в общую гостиную. Я подозреваю, что этим «что-то» была Алисия Спиннет. Воспользовавшись случаем, я попросил прощения за все свое поведение, а в ее глазах читалось отчаяние. Казалось, что Гермиона сейчас сорвется и убежит вместе со мной, наплевав на свое будущее. Казалось, что ее от этого отделяет всего один малюсенький шажок, который она переступить не могла. Это же заучка Грейнджер, она на такое не способна, да и я бы не допустил. Со своей жизнью я могу делать все, что угодно, а ее судьба должна оставаться только подвластной ее же рукам. В тот день мы с Фредом намеревались нарушить большую часть правил школы, так почему бы мне не нарушить свое главное правило? – подумалось мне, и я пустился во все тяжкие, поцеловав эту девчонку. В этот момент она стала всем для меня, стала частью меня, и пусть я уже сто раз пожалел, что коснулся ее губ, потому что окончательно пропал, тогда я чувствовал себя по-настоящему нужным. Гермиона Грейнджер одним своим поцелуем добилась того, чего не добивалась ни одна девушка, с которой я проводил время. Она окончательно и бесповоротно приковала меня к себе.

Стоит ли говорить, что я чуть с ума не сошел, когда узнал, что эта ненормальная, вместе с моим братом, сестрой и Поттером отправились в министерство сражаться с Темным Лордом? К тому же в нее, такую маленькую, но такую отважную ударило неизвестное проклятье. А если бы это была авада? Что бы было тогда? Говорят, чтобы окончательно понять, насколько важен тебе человек, закрой глаза и представь, что его нет, и не было, и не будет никогда. Я представил, и мне стало по-настоящему страшно. Больше никогда не увидеть ее ласковых глаз, то, как она смешно хмурит брови и морщит нос, не услышать ее звонких смех, переливающийся десятками колокольчиков, не прикоснуться к мягким губам…

Я не хочу ее потерять. Я не могу ее потерять.

В один из знойных июльских дней я решил немного прогуляться по Косому переулку, давая мозгу возможность отдохнуть от работы: сегодня была моя очередь заниматься разного рода отчетами, цифрами и всякой бумажной волокитой. Уже возвращаясь обратно, я обернулся и взглядом наткнулся на Грейнджер. Сначала думал, что показалось, но я присмотрелся получше и убедился, что это она – в красивом платье, с аккуратно уложенными волосами, искрящаяся неподдельной радостью. Я невольно залюбовался ею и той живой красотой, которую она излучала в этот день и, казалось, затмевала даже солнце. Я ухмыльнулся и поймал ее взгляд, который наполнился изумлением, а затем неким счастьем. Неужели я вызываю у нее такие сильные эмоции?