Запредельное удовольствие (сборник)

Любимов, будучи деловым человеком, кажется, понимал его без слов, потому что не тянул время и не дожидался вопросов, а заговорил сам. Рассказал, как женился на сокурснице сорок лет назад, как через год у них родилась дочь и как сразу же после рождения ей был вынесен страшный диагноз – ДЦП. Врачи уговаривали оставить девочку в доме малютки, прогнозировали умственную отсталость, неподвижность и прочие ужасы. Наслушавшись этих прогнозов, Виталий Евгеньевич крепко призадумался.

– Люда, у нас еще будут дети, – говорил он жене, повторяя этот аргумент врачей.

Но жена была верующим человеком – правда, без фанатизма – и отказ от собственного ребенка воспринимала как страшный грех. Чувство вины, признаться, кололо и абсолютно материалистичного Виталия Евгеньевича, однако разум все же настаивал на том, чтобы оставить ребенка. Подключились и его родители, которые совсем не были рады больной внучке.

– Ведь она даже не будет нас узнавать! – взывали они к невестке. – Вы потратите лучшие годы на служение существу, которое ничего не понимает, не осознает! Ей абсолютно все равно, где находиться, а ваша жизнь будет разрушена! А учеба? А карьера? А перспективы? Об этом придется забыть навсегда!

Все это происходило в тот момент, когда супруги учились на последнем курсе экономического института. Отец Виталия Евгеньевича, служащий в одном из министерств, уже подготовил сыну, сдавшему все сессии без единой четверки, отличное место, обеспечивающее ему солидный доход и командировки за границу. И все теперь бросить в угоду этому скрюченному уродцу, орущему в кроватке?

С одной стороны, Виталия коробил цинизм родителей, но с другой… С другой, он в душе был согласен с ними. Однако мужественно принял самоотверженное решение, и жена вместе с дочерью, к огромному неудовольствию свекров, были привезены в новую квартиру, полученную ими сразу после свадьбы. Родители Виталия так и не смирились с поступком невестки. Внучку они не навестили ни разу и вообще словно договорились не признавать факта ее существования.

Но Людмила осталась верна материнскому долгу и принялась воспитывать дочку так, как обычного здорового ребенка. Девочку назвали Наташей.

Время шло. Людмила бросила институт на последнем курсе, потому что оставлять девочку одну или на попечение няни было невозможно: она нуждалась в постоянном уходе. Бесконечные массажи, растирания, дорогие лекарства, которые доставали через знакомых свекра – только на это он и соглашался в помощи внучке, – походы по врачам, поездки к морю… Вот чем была наполнена жизнь молодых родителей. Надо отдать должное – поначалу Виталий стойко делил с женой выпавшие на их долю трудности. Однако, в отличие от нее, учебу не бросил, и, в общем, правильно, потому что семья с больным ребенком требовала денег, а их он стал зарабатывать сразу же после окончания вуза. Получив красный диплом, устроился в приготовленное отцом место на крупном заводе, бывшем в те годы очень значительным.

Работа ему нравилась: во-первых, она была ему интересна, во-вторых, приносила достаточный доход, а в-третьих… В-третьих, Виталий, хоть и не признавался себе самому в этом, но на работе чувствовал себя гораздо лучше, чем дома.

Людмила, измученная за день, издерганная бессонными ночами, старалась не нагружать приходившего поздно с работы мужа заботами о ребенке. Она взяла их все на себя. Это, конечно же, не могло не сказаться на ней: она как-то быстро, буквально за год, подурнела, постарела, забросила себя, никуда не ходила: все ее пункты выхода из дома составляли продуктовые магазины, детская поликлиника и аптеки. Пойти куда-нибудь развлечься вместе было нереально: Наташу не с кем было оставить, а няням Людмила не доверяла. О том же, чтобы пойти куда-то одной, оставив ребенка на попечение мужа, и речи не было: Людмила на это не соглашалась.

И как-то постепенно Виталий Евгеньевич обнаружил, что его жене вообще перестало быть интересно все, кроме ребенка. Растворившись в заботах о нем, одержимая мыслью поставить Наташу на ноги, вылечить во что бы то ни стало, она, некогда умница, красавица, звезда факультета, подающая большие надежды, перестала быть личностью. Виталий ловил себя на мысли, что ему с супругой элементарно не о чем поговорить. Если даже он приходил пораньше, чтобы побыть с ней вдвоем, и начинал расспрашивать о чем-нибудь, Людмила все сводила к тому, как Наташа спала, что кушала и сколько ползунков испачкала за день. Виталий внутренне кривился, ему хотелось сбежать от этого ужасавшего его быта, ему казалось, что он попал в заточение, где правил бал этот маленький по возрасту, но огромный по значимости ребенок.

Сам же он как муж отступил для Людмилы на задний план. Ему уже не доставалось ни заботы, ни ласки, ни элементарного внимания. Секс из их отношений исчез напрочь, когда не прошло еще и двух лет после свадьбы. Людмила слишком уставала, а Виталий довольно скоро потерял к ней влечение как к женщине.