Запрещённый приём (ЛП)

— Джоселин хотела попить воды. Она вызвала сестру за полчаса до того, как приехала я, но к ней так никто и не зашел. Представляете, полчаса, и ни одна медсестра ее не проведала! — Хелен была возмущена тем, что персонал игнорировал Джоселин. Кажись ей и в голову не приходило, что Джоселин могла вообще не нажимать кнопку вызова, и просто хотела выдворить ее из палаты, чтобы, например, удалить с телефона некоторые фотки.

— Спасибо за помощь, Хелен. — Поблагодарил ее Ньюман.

— Я знаю, это ужасно, но могу я вернуться к Джоселин и передать, что ей больше нечего бояться, что ты ей веришь и сделаешь все, что должен?

Ньюман моргнул, его улыбка вернулась. Она даже почти достигла его глаз.

— Ты сейчас поедешь в больницу, Хелен?

— Да, Джоселин выписывают. Я обещала помочь ей добраться до дома.

— Это очень мило с твоей стороны.

— Ну, у нее ведь больше не осталось никого из семьи.

— Очевидно, не осталось. — Согласился Ньюман.

Хелен поднялась с места и повторила свой вопрос:

— Я могу передать, что вы ей верите, и что теперь все будет хорошо?

— Ньюман, можно мне ответить? — Попросила я.

— Не стесняйся, Блейк.

— Передайте Джоселин, что мы будем следовать букве закона, и она может быть уверена, что мы выполним свою работу.

Хелен улыбнулась. Она услышала то, что хотела услышать. Она ушла, продолжая улыбаться, спокойная и уверенная. Эдуард посмотрел на меня, дав понять, что он понял, о чем именно я говорила.

Ньюман закрыл за ней дверь и повернулся ко мне, нахмурившись.

— Это еще что значило?

— Ты меня слышал.

— Ты же не собираешься наложить руки на Джоселин?

— Если тебе придется убить Бобби, разве ты не хочешь, чтобы тот, кто несет за это ответственность, получил по заслугам?

— Если нам придется убить его, то все будет кончено. Мы здесь закончим.

Я покачала головой.

— Ордер дает нам право убивать всех, кто имеет отношение к преступлению.

— Ты что, серьезно предлагаешь мне то, о чем я думаю?

— Я говорю о том, что если Бобби Маршан умрет потому, что мы не смогли доказать его невиновность, то я хочу, чтобы тот, кто убил Рэя Маршана и заставил нас убить Бобби, поплатился за это.

— Анита, как только Бобби умрет, дело будет закрыто.

— Ты сможешь выстрелить в него?

Ньюман отвел глаза и вновь посмотрел на меня. Руки он сжимал в кулаки по бокам своего тела.

— Если он попытается убить меня или еще кого-то, то да, но стрелять в него между прутьев решетки… не думаю, что смогу это сделать.

— Тогда перепиши ордер.

— До этого разговора я так и собирался. Теперь же я боюсь, что если перепишу его на тебя, ты воспользуешься этим, чтобы убить Джоселин и Бобби. — Он посмотрел на меня. Я встретила его взгляд и не отвела глаза. В конце концов он был тем, кто отвернулся первым. — Блядь, Анита, просто блядь. Мне нужно на воздух. — Он открыл дверь и протиснулся мимо Олафа.

— Что случилось, Ньюман? — Спросил его Олаф.

— Пришлось сказать ему, что Санты не существует. — Ответила я.

— Я не понимаю.

— Она перегнула палку. Анита, теперь Ньюман напуган и не перепишет ордер ни на кого из нас. — Заметил Эдуард.

— Я вовсе не этого хотела.

Эдуард вздохнул.

— Ты привыкла работать со мной или с Олафом, или с Бернардо. Нельзя говорить все настолько прямо перед другими маршалами, особенно перед теми, кто еще молод и пришел в нашу профессию из полиции.

— Что Анита ему сказала? — Поинтересовался Олаф.

Мы ему рассказали и он улыбнулся — так широко, что эта улыбка наполнила его темные глаза искренней радостью. Не думаю, что я хоть когда-то видела его настолько счастливым.

— Ты всерьез намерена убить девчонку?

— Нет, если она просто скрывает любовную связь со своим братом, но если она подставила Бобби, то она умрет вслед за ним.

— Только если Ньюман перепишет на нас ордер. — Напомнил Эдуард.

— Блядь, Тед, здесь все неправильно, вообще все. Джоселин, или кто там еще, использует нас, как орудие убийства.

— Разберемся, Анита. Мы всегда разбирались.

— Обычно мы разбирались в том, как замочить монстра, а сейчас монстр заперт в клетке и ждет ликвидации, как добропорядочный гражданин.

— В этот раз мы охотимся не на чудовище, а на красавицу. — Сказал Олаф.

— Поэтично. — Заметила я.

— Спасибо.

— Ладно. Найдем красавицу в стрип-клубе и выясним, чего стоит алиби Джоселин. — Сказал Эдуард.

— Спасти чудовище. Убить красавицу. — Произнес Олаф и вновь улыбнулся. — Мне нравится.

— В первый раз это звучало поэтично, а теперь просто жутко. — Заметила я.

Его улыбка не изменилась, но глаза наполнились радостью хищника — меньше от детского счастья рождественским утром, больше от серийного убийцы.

— Ты не первая женщина, которая говорит мне об этом.

— Не сомневаюсь, большой парень. Вот как-то ни разу не сомневаюсь.

— Не называй меня большим парнем.

— Прости. Полностью поддерживаю. Я сама не позволяю называть себя маленькой девочкой.

— А теперь, если вы разобрались со своими прозвищами, надо найти Ньюмана прежде, чем он уедет без нас, потому что одна маленькая женщина напугала его до усрачки.