Запрет на безумие

– Так значит, это Самаэль меня сюда принес? Домой? – Ей надоело говорить про бомбу, еще больше надоело обсуждать Рагнара – теперь ей хотелось узнать о том, как она здесь оказалась. Почему же Самаэль, изгнанный за предательство Александром, ей помог?

– Нет, Александр. Это он тебя сюда принес. – Сделав несколько шагов в сторону, к зеркалам, отделявшим гардеробную, Океан стал разглядывать себя любимого. – К месту взрыва я прибыл первым и увидел, как Самаэль поймал тебя на лету. Ооо, вот это было зрелищем! – Он зачесал пятерней волосы. – Но…не будем пока об этом. Он и всучил тебя мне. Именно всучил, после чего исчез. На крыше я увидел Рагнара – благодаря заклинанию, здание разрушалось медленно. – Океан обернулся к ней. – Ну, а затем, вместе с полицией на хвосте, прибыли остальные.

– Почему он меня отпустил? – Нет, все же она не могла не говорить о Рагнаре. – Почему не помог выбраться. Он же мог! Я знаю: мог! Ему ничего не стоило потянуть меня наверх!

– Не стояло, – сказал Океан. – Но я не знаю, почему он так поступил.

И как ей теперь общаться с Рагнаром? Хотя они, в общем-то, и не общались.

Хорошо, как вести себя при встрече?

– Александр знает?

– Не знает.

Нелли смотрела на Океана, будучи уверенной, что в глазах ее он видел то же самое, что и она видела в его собственных – тревогу.

И словно почувствовав, что говорили о нем, в комнату вошел Александр.

Притормозив в дверях, со стеклянным кувшином и стаканом в одной руке, он остановился взглядом на Нелли.

– Думаю, я пойду. – Океан направился к выходу. Александр углубился в комнату, чем позволил Океану пройти к дверям, и спустя секунды чужих в комнате не было.

Александр остановился у комода, в стороне от Нелли, и поставил на него принесенные предметы.

Прошла минута (или около того), в течение которой Александр ни разу на нее не взглянул.

– Я действительно так ужасно выгляжу, что тебе даже смотреть на меня не хочется?

Нелли вроде как пошутила, а в ответ к ней прилетело зеркало – маленькое, круглое – взятое с дамского столика, который появился здесь недавно. Он стоял рядом с комодом.

Александр стал наполнять стакан водой, а Нелли, продолжая наблюдать за мужчиной, потянулась к брошенной вещице, упавшей у подножия кровати.

Нелли взглянула на свое отражение – приятного в нем было мало. Лицо чумазое, но кем-то протертое, так как кровь и грязь были размазаны; из шатенки она превратилась в брюнетку, благодаря пыли и саже. Неудивительно, что Александру не хотелось на нее смотреть. Она тоже не смогла бы наблюдать за ним со спокойным сердцем, появись у него на теле синяки и раны.

– Океан был прав: я «заживаю».

– Твои раны заживают медленно. – Он закрыл кувшин крышкой и уставился на наполненный стакан.

– Но заживают.

– В три раза медленней.

Не такого приема она ожидала. И не такой реакции на то, что она – на секундочку – почти ferus.

– Александр, я понимаю, ты на меня злишься…

– Я на тебя не злюсь. – Он отодвинул от себя стакан.

– Злишься, я же вижу…

– Я не злюсь на тебя, Нелли! – Александр обернулся. – Я злюсь на себя, слышишь меня? На себя!

Он вдруг отпрянул от комода и заходил взбудораженный туда-обратно.

– Я не знаю, что это, – говорил Александр. – Мне кажется, что я нахожусь в каком-то информационном вакууме, понимаешь? Словно я есть, я существую, но я абсолютно не понимаю, что происходит рядом, кто и что меня окружает. Жизнь проходит мимо, я наблюдаю за ней со стороны: взрывы, предательство Самаэля, планы Лисандра – я ничего об этом не знал и сейчас-то толком не знаю. Словно уехав из Радлеса тридцать лет назад, я не то чтобы растворился – я остановился в развитии. Лисандр продолжал обучаться, расти, разрабатывал идеи, заводил связи, увеличивал свою власть среди догмар и не только, я же застыл, остался позади. – Александр взволнованно смотрел на Нелли. Он словно ждал момента, чтобы сорваться. – Лисандр всегда на шаг впереди, он предугадывает наши намерения, портит нам жизнь, разрушает все то светлое, что у нас было и есть. Хотя должно быть наоборот. Это он – он отсутствовал сотню лет! Он сидел в плену в каких-нибудь катакомбах! Но именно он с фанатичной настойчивостью продолжает пить нашу кровь, словно паразит, присосавшийся к коже. Разумный, непотопляемый паразит! – Александр поднял руки и сжал кулаки, будто мял в них глазницы Лисандра. – А я же с какой-то идиотской наивностью продолжаю надеяться, что все в скором времени переменится, Лисандр прекратит нападки. Но он не прекратит! Не прекратит! И я ведь прекрасно это понимаю. Я знаю, что он не остановится, и ничего вдруг-внезапно не изменится, если я сам не изменюсь и не пересмотрю свое отношение к происходящему. Если я не начну защищать себя и своих близких так, как я это умею, а не ждать очередного подвоха от Лисандра и затем отбиваться.

Нелли поднялась с кровати. Далось тяжело: если же тело и заживало, то ныть оно меньше не стало. Неужели ferus жили с вечной болью? Однако наблюдать за терзаньями Александра Нелли не могла.