Запрет на любовь

— Это ты сейчас так говоришь, а потом… А я не смогу…

— Не дури, Аль. Приспичит — суррогат, пробирки, усыновим, как захочешь. И если захочешь! А вообще… — махнул на выход, — я совсем недавно подписался… на усыновление четырнадцати оболтусов, больных хоккеем. Так что, у меня уже есть дети, Аль.

И я вообще разревелась.

— Ну же, — обнял меня крепко. — Не смей впадать в истерику без моего разрешения. Давай решать проблемы по мере их поступления.

И я опять зашмыгала носом:

— У меня тоже есть двое… — признание далось очень тяжко. Так тяжко, что я и вспоминать об этом боялась. Я думать о том не решалась…

— У тебя есть дети?

— Дети, но не мои, — сглотнула. — Брат и сестра…

— Ты не говорила.

— Прости, это то самое, что… из-за чего я не могла ослушаться Доровского.

— Сколько им?

— Пятнадцать. Они… Близнецы. Мама умерла, когда рожала… И через пару лет, после очередного моего побега, Костик их выкупил у дядя. Как и меня приютил. Оформил опекунство, но держал в стороне от меня. Этим и грозил, шантажировал. Если я… он с ними…

— Хватит реветь, Лия, — оборвал мою истеричную тираду Бажов. — Я же сказал, мы решим всё, только, мать его, мне правда нужна! Понимаешь? А то я не знаю, с какой стороны подходить к вопросу.

— Я и так… стараюсь, — пошмыгала носом. — Ты хоть понимаешь, что значит двенадцать лет рабства?

— Нет, — был честен Тимур. — Но я точно знаю, что собираюсь тебе обеспечить счастливое будущие до конца наших дней. И это куда важнее, слышишь? Мы оба должны учиться. Ты мне поможешь?

— Д-да, — закивала торопливо.

— Отлично! А теперь приведи себя в порядок и в зал. Мальчишки хотят видеть счастливую семью. Им это необходимо даже больше чем нам!

* * *

— Бл*, да что вы как черепахи? — негодовал Тимур, покрикивая на подопечных. Был товарищеский матч с командой из соседнего двора.

Парни вызвались научить Тимовских шайбу гонять, ну и вышло, что его мальчишки приняли вызов.

— Егорычев, своего, млять, защитника смотри! — рычал Бажов, тыча в кого-то и плюясь на все лады.

Уже шла вторая пятнадцатиминутка, и послушав, как говорится, с первой линии «наставления тренера», мои уши сворачивались в трубочку.

Тимур мало контролировал речь. Иногда его жесты вызывали у меня откровенный шок, но убивало другое — мальчишки слушались. Кивали, угукали, и с большим рвением выполняли требования Тимура, гоняя шайбу и тараня противников. Мат и красноречивые жесты их, по ходу, не смущали.

— Тим, а ты уверен, что это… педагогично — уже под конец второго тайма встала к бортику рядом с Бажовым. Вернее после очередной его откроенной тирады «где лучше игроку с такими руками и ногами работать, и даже конкретно, что делать!».

— Ты о чём? — беглый взгляд на меня и опять игроку: — Сань, твою мать, ты шайбу смотри, а не на девочек!

— Твой лексикон и экспрессия в жестах…

— А? — непонимающе покосился на меня Тим и вновь на каток: — Чёрт, Славка, ты охренел что ли? Руки из жопы достань!!!

— Бажов! — у меня уже тик начинался глаз от его высказываний. — Это жутко. Парни выигрывают, а ты, — по плечу ударила, привлекая внимание, когда заканчивался третий тайм. — У них всего пару минут осталось. Не горлань!

— Ты хоть поняла что сказала? — вытаращился Тим, как на шибанутую. — Не «всего», а «аж» пара минут. За это время на целую игру наколотить можно! Пётр, еб*ть в рот, да ты на х*р ворота оголяешь? — почти ревел, когда противник атаковал ворота нашей команды и едва гол не забил.

Я немного помялась, собирая мысли в кучу:

— Просто, если родители мальчишек это услышат, могут на тебя жалобу вкатать, — я не наезжала, обронил, что думала.

Бажов перестал орать. Повернулся ко мне, посмотрел как-то странно и грустно что ли:

— Знаешь, думаю, ни один из парней не отказался, если бы кто-нибудь из их родителей явился сюда. И я был бы не в обиде на их заявление, но вот в чём фишка, любимая, — короткая, досадливая пауза, обнажающая суть момента, — эти мальчишки, — ткнул на каток, — все, как один из неблагополучных семей. Неполных, пьющих, наркозависимых. Из семей, где их не замечают, если даже… не хуже. И поверь, моя речь — самая что ни на есть великокультурная в сравнении с той, к которой они привыкли!

Мне реально стало не по себе. Глянула на лёд, аккурат со свистком. Мальчишки с радостными воплями бросились обниматься, а потом дружной стайкой к тренеру покатил.

Никогда не думала, что чужие дети могут смотреть с таким обожанием. Они… боготворили Бажова. Да и он… уже был ими заражён.

Так что не уверена, поставь я ему ультиматум: я или они, он однозначно выберет меня. И это не обидело бы, а восхитило, ибо нет сердца больше чем то, в котором может теплиться любовь не только к своим детям, но и чужим.

Глава 11

POV Алия

После матча мы, конечно же, решили чаепитие устроить… Пацаны, естественно не были против. И никого не смущало, что квартира завалена коробками, которые я лишь частично разобрала, посуда на столе была разовая… Несколько тортиков и пирогов…