Запрет на любовь

— У тебя сезон продолжается. Мне нужно, чтобы ты слил одну игру. Какую именно — сориентирую на месте.

— Играю не только я…

— Парень умный, смекнёшь, что да как, но победа должна быть за другими!

— А если нет? — смотрел в упор на муд*ка.

— Надо, — значимо кивнул кошель. Встал со стула, будто мы уже договорились, и разговор окончен.

— Это не обсуждается, — неспешно прошёлся до меня. Холодный взгляд, циничное лицо:

— И ещё, Алие не стоит покидать город! — обманчиво рекомендательно с нескрываемым подтекстом «категорично наставительно».

— Она поедет со мной, — был не менее серьёзен я. Алька за спиной натянулась как струна и в меня вцепилась, будто ожидала начала драки.

— Исключено! Она гарантия… И тебе не о любви думать нужно, а о том, что ты можешь потерять, — ушлёпок опять в роль бога вживался. — Команда молодая, я уже видел. Жаль будет, если ни у кого из них дальше не сложится карьера…

Я молча сопел с горечью понимая, что в данный момент я бессилен. И что гаже — зря я пошёл на поводу Альки. Нужно было грохнуть этого муд*ка давным-давно!

— Надеюсь, ты знаешь, что я тебя приму обратно, — поравнявшись с нами, гондон брякнул напоследок и явно Алие. — Только цена вопроса тебе не понравится…

Как же он меня бесил!

Уже было к нему шагнул, но дорогу его охранник с пушкой преградил. Чёрными глазами пилил, кривой усмешкой раздражал.

— Тим, прошу, — тихий шорох Алии меня остановил от безрассудного поступка.

А я бы бросился!

И когда они ушли, разнёс полквартиры.

Я был в бешенстве.

И больше всего меня безропотность Алии вывела из себя.

— Просто скажи, что ты не замешана. Я поверю, — сипло рыкнул, только прекратил крушить квартиру. Остановился жадно хватая воздух ртом и пытаясь собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

— Не смей! — процедила Алька сквозь зубы. — Никогда! Я обещала! Но, — запнулась, голос дрожал, — ты же понимаешь, что это начало, — на меня глаза подняла. — Я говорила, что он не отпустит, — сжала голову руками и мне тошно стало, что обвинил её.

— Я придумаю что-нибудь, порывисто загрёб её в объятия: — Клянусь, я разберусь с этим раз и навсегда!

— Тим, — выбралась из моих рук, словно ей не нравился такой жест. — Он будет это делать всё время! И я виновата в этом. Не будь меня. Он бы…

— Мать моя женщина, — вознегодовал я. — Да по херу мне, что он там говорил…

— Они меня потому тебе и отдали, — завопила Алия. — Не от доброты душевной. Они сразу знали, что потом будут требовать взамен.

— Они? — недопонял фразы.

Алька опять вся натянулась. Побледнела, слёзы на глазах:

— Костик… не один в бизнесе. Он же мутит такое, что статья по каждому делу светит, если только обнародовать доказательства. Хоккей — баловство. Чёрт! У него много проектов! Так много, что всё сразу и не озвучить, и когда такого разного набирается куча, появляется уйма тех, кто помогает в делах. А так как многое пересечено с незаконными видами деятельности, — разжевала мысль, — ЭТИ помощники — бандиты! Это ты всего лишь игрок! Тебе главное лёд, клюшка, шайба, ворота. А те, кто бабло на вас зарабатывает, думают шире и желают большего.

— Что можно с нас взять? Ставки? — умолк. Я ведь, правда, ни о чём другом не думал. Я спорт люблю! Остальное — дела тренеров, медиков, спонсоров, болельщиков.

Я в них не лез!

— Много всего, — категорично покачала головой Алия. — Я не буду говорить, потому что Костик не просит — закопают и тебя и меня. Но у тебя нет шанса из этого выбраться.

Мне не нравился её обречённый тон.

— Зря я радовалась, — пробурчала с точкой. — Лучшим будет, если я к нему вернусь. Тогда шантажировать…

— Ещё раз это скажешь, я тебя сам закопаю, поняла? — не шутил. Ещё не хватало, чтобы она вновь идиотские поступки начала совершать. — А ты дать показания можешь?

— Ни за что! — шарахнулась Алия с напуганным лицом: — У него во всех сферах власти свои люди. Как по-твоему меня ему возвращали?

— Но есть ведь защита свидетелей…

— Это всё бред! — отчеканила зло. — Я с ним не первый год, и слышала, как они расправлялись с теми, кто рискнул… Да и на своей шкуре некоторые методы воздействия испытала.

— А если средства массовой информации?

— Ты меня слышишь? Я не доживу до дачи показаний! И ты тоже. А слова — пусты без доказательств. Тут нужен слив с аргументами. И я не буду свидетельствовать против него! — Это убило. Алька подняла на меня глаза: — У меня брат и сестра под его опекой. Ты забыл?

— Прости, — памятливо кивнул. — Тогда, — я задумчиво помычал, — я сделаю, что они хотят, но потребую передачу опекунства на твоих.

— Он может не пойти на это…

— Придётся! И документы подписать заставлю тоже…

— Не уверена, что это… — замялась, кусая губу. — Ты должен знать, — голос Алии надломился. — Не Доровский меня насиловал… Он пешка. Простая марионетка с амбициями и связями, но он ничто без крыши. Рамазан… этот подонок сын одного авторитета. У них давно дела с Доровским. Я сама не знала, пока… Он и ещё двое его друзей… и когда Костик приехал, я услышала их разговор. Если бы не Доровский, они бы меня убили. Он спасал… когда в клинику положил…