Запрет на любовь

Я уже хотело было возмутиться, но было ТАК приятно… от его пальцев прям жаром веяло, от каждого движения точно разряды тока проносились по коже, и я чувствовала, как кровь начинала ускорять ход.

— Спасибо, — выдавила, блаженно прикрыв глаза. Кулачки ко рту приложила и подула, тотчас пряча в рукавах шубки. Так хоть надольше хватало тепла.

Я очень старалась не думать, что меня касался другой мужчина. Молодой и красивый: тот, кто меня к собственному удивлению волновал; кто преследовал, несмотря на мои категорические отказы, ненавидел и слишком опасно глубоко проникал в мою жизнь, хотя я с той же упёртостью удерживала между нами барьер.

Удерживала до сего момента!

Я правда настраивалась на отрешённость. Упорно не открывала глаза, пытаясь абстрагироваться, но прикосновения Тимура, уверенно-интенсивные, но нежные, тягуче горячительные как-то неправильно на меня действовали. Неправильно и ни к месту волнующе. И были… не невинными, при том, что были обычно-массажными. Тимур ведь, по сути, не позволял себе ничего такого… недопустимого. Нажимал, мял, натирал круговыми движениями, пальцами ступню перебирал, пальчики через носки считал… но видимо, нажимал какие-то взрывоопасные точки, потому что я… накалилась от желания.

И когда уже больше не могла терпеть, распахнула глаза, тотчас оказавшись на прицеле взгляда Тимура. Исследовал моё лицо, неспешно и… непростительно дотошно… У меня аж между ног тягуче ёкнуло и до трясучки захотелось…

Свободной ступнёй, покоившейся на его ляжке, повела с нажимом глубже, пока не упёрлась в его пах. Твёрдый, горячий, напряжённый.

Массаж закончился. Тимур завис, пристально глядя на меня и я освободившейся ногой повела по его груди… по шее, пока не доскользила до подбородка. Вольно мазнула носком по щетинистой щеке и приложила её, словно хотела там оставить свой след. Его невероятно охмелевшие от желания глаза сверкнули по-особенному:

— Так лучше, — шероховато бросил, немного удивив фразой. — Давай другую… — не менее странно прозвучало, а парень продолжал на меня смотреть. — Аль, под меня лучше ступню засунь, — опять не в тему и совершенно не эротично, если учесть мой смелый, вернее наглый поступок.

— С тобой всё нормально? — вообще озадачил вопросом, и я усиленно сморгнула.

У меня галлюцинации?

Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! Я грежу наяву!

Я на месте, Тимур продолжал мять мою ступню, только сменив ногу…

Бл*! Охладите меня, кто-нибудь!

— А это долго? — торопливо уточнила я, всеми силами скрывая, что нервишки уже были ни к чёрту.

— Пока ждём друга, могу массировать, — хмыкнул Тимур, — а если домой пустишь…

— Нет, — выдохнула шумно и категорически «нет» на его недосказанную фразу, — я о том, долго ли ему ехать к нам? Просто вот-вот Костик сам позвонит, узнать, как я доехала. И соврать ему не смогу, — голос предательски дрогнул, да и вообще мне было удушливо томно.

— Это хорошо, — помрачнел сосед, уставляясь перед собой. — Честность в отношениях — дорогого стоит.

Я молча проглотила неозвученный упрёк.

— Ты его так любишь? — бах опять на меня уставился, с нажимом массируя ступню. И тогда я попыталась вернуть себе ногу, но парень усилил хват, мне этого не позволив.

— Мы вместе и… — начала было.

— ЛЮБИШЬ? — потребовал ответа жёстче.

Мне стало не по себе — разговор не нравился совершенно:

— Это тебя не касается, — отрезала привычной манерой.

— Значит, нет! — безрадостно кривовато ухмыльнулся, уличая взглядом.

Сам спросил, сам ответил, как ему хотелось и было удобно.

— Тогда почему такая покорность и услужливость? — продолжил допрос.

— Сам знаешь. Уже понял… а я и не скрываю! — отчеканила, устав от разборок. — Я его любовница, этим всё сказано!

— Значит за деньги?

— Да, шлюха… Ну что хочешь ещё со мной дружить по-соседски?

— Сколько?

На мой непонимающий взгляд пояснил:

— Сколько ты стоишь?

Было желание ударить, но разве за правду бьют? Тем более, я сама раскрыла карты, а он всё лишь уточнял деталь.

— Тебе не по карману, — не нашла ничего более умного.

— Откуда тебе знать, что я могу себе позволить, а что нет? — прищурился недовольно. — Если твой сорит баблом, не значит, что другие, кто при деньгах это должен делать. Что если я… — запнулся и с тихим, едким смешком продолжил: — скрытый миллионер, а живу на окраине в однушке потому, что мне и так нормально?

Даже смешно стало от такого расклада, только «хмык» мой горечью отдавал, и неожиданно в глазах резь появилась.

— Круто, что ты не притязательный! — пыталась выбраться из ямы, куда себя загнала. — А я вот избалованная и люблю шик…

— Поэтому тоже в этот дом приехала жить? — уличил сосед.

— Развлечения ради, — выдавила улыбку, молясь, чтобы разговор закончился, и наконец приехала спасительная машина.

Парень задумчиво пыхтел, по моему лицу глазами шаря, пока не остановился на губах. Они, к слову, болели… после аварии и когда облизывала обсохший рот, в уголке щипало неприятно.

— У тебя губа разбита, — чуть виновато обронил Тимур, и попытался пальцем коснуться раны, я торопливо голову отклонила: