Запрет на любовь

— Не тронь! Сколько повторять? — пригвоздила укоряющим взглядом. Он ответил упрёком, но вели бой всего пару секунд, а потом я утонула во властных руках. Не знаю, как он это сделал, но в пару движений я оказалась впечатанной в дерзкого соседа… такого огромного, горячего и крепкого. Мою ногу толчком оставил в покое, а меня за грудки шубки к себе дёрнул, и тьма меня безжалостная накрыла. Как болото утопленника: ни дышать, ни думать, ни видеть, даже от ужаса ощущения отключились.

Правда на миг… томительный, волнительный, пьянящий.

Лишь от стона своего бесстыжего очнулась.

Оказалось, что судорожно цеплялась за плечи мальчишки, вжималась в него, отвечая на душевысасывающий поцелуй. От запаха сходила с ума, а губы его грубовато-чувственные мои таранили, порабощали, доказывая, что не мальчик он, а мужчина, привыкший брать то, что желал, и тех, кого желал.

И сейчас он хотел меня!

Я лишь поскуливала, уже на парнишке сидя — размазывалась по нему, а он подгребал меня, ягодицы до боли стискивая ладонями огромными, горячими и властными. И когда уж ноги совсем отказывать стали, позорно всхлипнула, обвив соседа за шею, требуя продолжения. Без скромности атаковала его губы и втиралась в него бесстыдно, не скрывая, что уже истлевала от желания.

— Не знаю, что ты делаешь со мной, — охрипло простонал в губы, поцелуй сумасшедший оборвав, без нежности и ласки за загривок от себя отрывая и в глаза мои своими злыми смотря, — но я хочу тебя, — с чувством шепнул, прикусив жаднее за губу и без того болючую, но его признание прозвучало мученически искренне. И хват на заднице ещё крепче стал — Тимур вдавил меня в себя, чтобы ощутила, силу его вожделения. И впервые мне от этого было удушливо жарко, трепетно волнительно и до дрожи охренительно приятно.

Впервые мне было НЕ ВСЁ РАВНО!

У меня у самой чуть ли не судорогой лоно сжималось от похоти ненормальной. Какой-то животной и остро-первобытной.

И я опять ёрзнула от нетерпения, проскулив что-то нечленораздельное.

— Бл*, — хрипло прорычал, припечатав садистским поцелуем, от которого у меня искры из глаз посыпались и слёзы потекли от бури, что парень во мне рождал, — так хочу тебя, что прям башню клинит, — изучал меня бешено и рвано, не то раздеть хотел, не то содрать все шмотки разом.

И я улетала от сумасшествия. Рухнула бы, если не держал.

Уж было простонала: «Бери», — как в, каруселью несущееся, уплывающее сознание, — где господствовали обострённая похоть и яркие, оголённые чувства, которые дарили прикосновения парня, — вклинилось лицо Костика. Отрезвляюще так… Взгляд тяжёлый и казнящий!

Я сморгнула, прогоняя наваждение, ещё цепляясь за Тимура, а он, обезумев, продолжал меня щупать, словно на части разодрать хотел.

— Нет-нет-нет, — не то себе, не то ему забормотала, руками в широкую грудь упираясь:

— Тимур, нельзя… — категоричней, вынуждая на миг прекратить лапанья.

— Бл*, не делай так, — прорычал сосед, и я понимала его злое негодование. Дышал жадно и шумно, словно набегался до одури, и теперь отдыхал.

Мне тошно от себя стало. Я не имела права на слабость.

— Тим, прошу, — прошептала виновато, но твёрдо, руками стопоря его ладони на своей заднице, которую продолжал удерживать, меня в себя вжимая.

Пока выбралась из капкана рук соседа, головой простукивающегося о спинку, он меня рывком обратно усадил, только теперь уже спиной к себе и в шею носом уткнулся, тараня моё и без того шаткое сопротивление. Поцеловал с каким-то голодным упоением, стаю неуправляемых мурашек вызывая, и нагло грудь в ладонях стиснул, не обращая внимания на слой одежды, что её скрывал.

— Хочу тебя, Аль… Щас выть буду, как хочу…

Это было на грани экстаза. Услышать вот такое грубое, совершенно не романтическое признание. Я чуть сама не завыла от расстройства, потому что разделяла его чувства и желания. Ещё мыслями пыталась собраться, а он уже под спортивную кофту и платье руками пробрался…

— Прошу, — прохныкала. Из последних сил, в которые уже и не верила, вырвалась с разворота, рот его настырный шлепком ладони зажала и взглядом молила:

— НЕТ! — и тут наудачу нас осветили огни фар. Послышался гул приближающегося авто.

* * *

— Здоров, — в боковое окошко постучал парень примерно возраста Тимура. Тоже крепкий, но невысокий.

Я опустила стекло…

Парень, меня завидев, чуть растерялся. На друга озадачено глянул:

— Это не то, что ты думаешь, — отрезал Тимур и скривился:

— И даже если то — мне похрену, что ты скажешь, просто подцепи нас и домой отгони. — Ах, и, — кивнул на меня, — девушку к себе возьми, а то она у меня совсем… околела, — добавил, ни разу на меня не взглянув.

До дому ехала на нормальной, устойчивой, тёплой машине. И ехали всего ничего — думала дольше будет. Но я хоть успела отогреться и даже чуть прикорнуть, спасибо за молчание другу соседа. И его задумчивые взгляды так не раздражали, как перед этим Тимура.

У подъезда парни быстро простились. Обменялись стандартными рукопожатиям и обнимашками «Спасиб!», «не за что», «потом наберу!». И хоть Тимура не ждала, он меня у лифта нагнал.