Запрет на любовь

— Мальчишка, — пояснила ровно, — хоккеист из твоего клуба, — под дуру скосила. — Он же мой сосед, ты забыл? — если уж играть, так до конца. — В общем, получилось так, что он живёт подо мной, — вот теперь дожимала. — И я его затопила.

— Да, знаю, — кивнул Костик. — И чем же он тебе помог? — наконец соизволил присесть на диван. Нога на ногу, рука на подлокотник, другая на спинку, пристальный взгляд на меня.

— С ремонтом и помог.

— То есть, — короткая пауза, — у него, — ещё одна, — если не задастся карьера хоккеиста, — у меня сердце кровь умылось, по спине ледяная капля пота прокатилась, — мальчонка смело может пойти в бригаду строителей\ремонтников?

— Наверное, — выдавила робкую усмешку и как можно не принуждённей дёрнула плечом. — Руки золотые, а вот характер, — не лукавила, поэтому и привнесла скепсиса.

— А что не так с характером? — допытывался Доровский, а я себя проклинала за болтливость.

— Молодой, а это выливается в разные конфликты, — размазала мысль. — С соседями как-то поругался и до сих пор…

— А с тобой, значит, общий язык нашёл? — перебил Костик, не ослабляя допроса.

— Не сказала бы, что отлично, — чуть покривилась, вспоминая, как мы Тимуром ругались, — цапались не единожды, — призналась нехотя, озвучив мысль. — Я и не думала с ним вообще общаться, но затоп… хлопоты. В общем, парень оказался не таким отвратительным типом, как решила вначале. Я ему даже благодарна…

В комнате повисло молчание: щекотало нервы и поэтому я не нашла ничего более верного, как польстить самолюбию Костика.

— Я не поняла, — плавно покачивая бёдрами, подошла к Доровскому. Остановилась впритык, краем глаза заметив, как Рамазон вышел из комнаты… скрылся за стеной, где кухня была. — Тебя мальчики теперь заводят или всё же… — коленкой толкнула его колени. Заставила меня пустить между ног, ладони опустила на ляжки и с несильным нажимом огладила вверх до паха: — По мне скучал?

И если вначале Доровский ровно смотрел, то по мере моего приближения, и ласки, взгляд становился масленей и довольней. А когда я оседлала Костика, он обманчиво мягко шепнул:

— Ты же умная девочка? — скрытая угроза, которую подкрепил жёстким хватом волос на затылке: — Ты — моя собственность. Твоё тело! Мозги! И даже желания — мои! И если оступишься…

Договорить угрозу не дала, я давно привыкла к этому и точно знала, что должна делать. И как делать…

Он уважал качественный секс и разные игры, особенно если от них прилетало острое, порочное и совершенно непростенькое удовлетворение. Поэтому мне пришлось постараться, чтобы Доровский хоть на время забыл о Тимуре, затопе и своих угрозах…

— Завтра будь готова, у нас важная встреча, — напоследок обронил Костик. Он не остался у меня, а что порадовало — и у меня за собой не утягивал. Только прилетел, был усталым… И меня это не слыхано радовало.

Только дверь захлопнулась, я решительно поставила точку на глупостях с Тимуром. На его помощи. И вообще самое правильное будет — довести отношения до стадии «непримиримые соседи!»

Но как назло, мы сталкивались постоянно. Пару раз — в подъезде: я на встречу или в студию, а Тимур, как всегда с клюшкой и сумкой — с тренировки или на неё. А меня так и подмывало спросить: вот на фига это таскать?

Инвентарь!.. У них же свои ящики!..

Но вместо этого с каменным лицом мимо шагала.

На улице было проще, разошлись в стороны и всё… а вот лифт…

Раз спускалась, а когда дверцы разъехались, моё сердце истерично забилось — Тимур!!!

Спортивная куртка, через плечо сумка. А я всё в серые глаза смотрела и отмечала, какие они холодные и сверкали как-то завораживающе бесстыдно. Парень глядел на меня безлико, даже не сделав порыва войти.

И я не могла даже привет выдавить. Так и смотрели друг на друга… пока створки не съехались. Я очнулась как ото сна и зло ударила по кнопке, чтобы лифт скорее опять начал ход.

Другой раз…

Лифт как всегда ехал медленно, я терпеливо ждала, нервно отсчитывая секунды и этажи, а когда створки разъехались этажом ниже, и я вновь лицом к лицу оказалась с соседом.

Он меня оценил с первой секунды. И я была уверена, что будет как в тот раз, но он ступил в кабинку, и мне пришлось потесниться: тогда в лифте оказалось тесно, душно, волнительно… чертов ад.

Еле дождалась, когда докатим до первого, а вот парень, судя по всему, даже не заметил неудобства. Размеренным шагом покинул кабинку, подъезд и неспешно двинулся вдоль дома.

Правильно!

Это правильно!

Меня трясло от раздрайва: боли/истомы, горя/радости, желчи/сладости «так и нужно».

Так и продолжала жить. Меня вроде всё устраивало! Костик перестал подозрительно коситься и намёки отпускать, только Рамазан своими взглядами раздражал. Его чёрные глаза меня до дрожи пугали. Он следил… и мне везло, что не к чему было прикопаться.

Поэтому через время и его взгляд перестал меня преследовать. Хотя нашли бы и те, кто сказал, что охранник безобидный. Просто у него такая работа. Он даже немного равнодушием отдавал, да только моё нутро вопило: «Рамазан — тварь! И он терпеливо ждал моего прокола!»