Запрет на любовь

В предчувствии ужаса, который мне уготован, посмотрела на Рамазана. Его пальцы уже теребили пряжку ремня джинсов, и в следующий миг, я как зачарованная следила за кожаной плетью, выскальзывающей из шлёвок.

POV Тимур

Она больше не пришла. Я ждал. Саныч и врач замучили звонками.

— Да нормально всё! — отбрыкивался я. — Этот матч откатаю, потом легче будет, а пока… на обезболивающих.

— Тим, — Игорёк на тело позвонил. — Тимыч, хватит подыхать, — хмельно в трубку протянул.

— Ты чё, бухой, — недопонял я прикола. — Охренел совсем?

— Да я чуть-чуть. Тут у Егора праздник нарисовался, ну мы с ним и Васькой в клуб забурили. Айда к нам.

— Бл*, у нас игра завтра!

— Не ссы, успеем оклематься.

— Не, — мотнул головой, — я пас.

— Тимыч, бл*, ну что ты как девственница ломаешься? Тут девчонки, — пропел дурашливо друган, — музыка. Чуток отдохнуть. Тебе вообще сам бог велел…

Я ещё сомневался, но решающим стало:

— И кстати, кошель тут со своей куклой корейского производства. И он уже в курсе, что мы гуляем. Не против. Даже оплатил немного выпивки…

Оглушило прям. Не хотел, но пошёл. Мне тоже и мозгами, и глазами отдохнуть. Пустые разговоры, левые люди, хмельные лица…

Задолбало, сидеть и ждать… в полном непонимании и кромешном душевном Аду. Лучше в толпе…

Я уже всё передумал, а потом рукой махнул — было, проходили уже. Вернётся, когда вернётся… Придёт — я с ней разберусь. Хотя, видимо, я её сильно испугал предложением. Да и сам не ожидал от себя такого порыва, поэтому был готов ждать. И если честно, на многое ради неё был готов. Она ведь полностью завладевала моими мозгами. Завладела настолько, что ненавижу её, сук*, но люблю.

Любовь — странное чувство, чуждое мне. Так я всегда думал.

Что оно вообще значит?

Любовь — страсть.

Любовь — когда понимаешь, что не просто хочешь быть с человеком, ты без просто него не можешь! И я без Альки мёртв. Без её улыбки, смеха, мудрого, всепонимающего взгляда. Точных замечаний, колючих и нежных.

Мне даже яичница в её исполнении нравилась.

Нравилось наблюдать за серьёзной Алиёй в студии. Задумчивой — дома…

Копошащейся с ремонтом.

За её азартом, когда болела, смотря матч. И смешило недовольство, если проигрывали. Да, она оказалась очень беспощадной критиканшей. Нисколечко не пыталась смягчи горечь неудач. И не жалела моих чувств, если считала, что я мог сыграть лучше… Я был поражён, чуть озадачен и… благодарен. Очередная восхищённая фанатка мне бы наскучила.

Так что это всё, довершающее банальное, низменное и неуместное, когда речь о таком духовном и милом, сложилось в воздушное чувство «любовь».

В клубе, наверное, зря бокал пропустил, сразу на подвиги потянуло, ходил по клубу и искал приключений. Нашёл…

— О, Бажов, — радостно окликнул меня «кошелёк», когда заглянул в вип-комнатку, а там вместо пропавшего Игорька увидел Доровского. Он сидел на мягком диванчике, руки по спинке раскинув, и смотрел, как перед ним тёлка танцевала. Я даже не сразу в шлюхе Альку признал. Признаться, поплохело. Пришлось головой мотнуть, прогоняя наваждение, но осталось неизменным.

Нет, я знал, что Алия яркая и охренительно сексуальная, но в таком образе… не мог представить.

— Иди сюда, — похлопал по сидению рядом с собой Доровский, приглашая меня присоединиться. — Разговор есть, — улыбался как-то странно.

— Не, — отмахнулся я: силился на Алию не смотреть, потому что меня злость и ревность уже раздирали. — Игорька ищу, — постарался увильнуть, но Доровский так хищно усмехнулся, что мне это не понравилось.

— Нет уж, Бажов, — его тон погрубел, — ты не понял. Есть разговор, — вот теперь его улыбка была недружелюбна, да и взгляд скорее расстрельный.

Я покосился на питбуля с непрошибаемой мордой, сидящего на другом диванчике. На Алию, удивительно спокойную, словно под наркотой. Она уже не танцевала — покачивая бёдрами, прошлась к мини-бару, и пока я рядом с Доровским усаживался, в пару бокалов налила алкоголя.

— Ну и? — кивнул я, не желая тут рассиживаться.

— Торопишься? — не скрывал насмешки Костик.

Алия к нам продефилировала.

Я думал, она мне бокал протянет. Даже чуть руку не поднял, но она один Константину вручила, а другой к губам приложила, поигрывая заострёнными алыми когтями…

Я понятливо кивнул. Хорошо, Су*а, поиграем. А Алька точно змея, улыбнулась.

Точно под наркотой. Убить её захотелось.

— Ну, давай, молодой и борзый, говори, как наши дела решать будем? — отпив из сниффера янтарной жидкости, нарушил повисшее молчание Доровский.

У меня внутри похолодело, опять на Альку метнул взгляд и опять на Костика:

— А конкретней?

— Да ты кретина не разыгрывай, — скривил лицо мужик и немного качнув стакан, взглядом проследил за движением коньяка. — Пару неразрешённых вопросов точно есть!

— И? — я начинал терять терпение. И без того хватало проблем…

— Первое — мне победа нужна, а ты, гадёныш, игру слить можешь, — хмыкнул недовольно Доровский. — Вот и хочу предупредить: не делай этого! Иначе, ноги переломаю и не видать тебе больше льда. И, конечно же, другого клуба, — всё это было сказано очень спокойно, почти лениво.