Запрет на вмешательство

Вторым выстрелом я успокоил водителя, дернувшегося было последовать примеру своего командира. Пулеметчик пока не подавал признаков жизни – то ли был оглушен, то ли просто затаился. Но он сейчас волновал меня в меньшей степени, главной проблемой оставался сбежавший унтер, грамотно определивший, откуда ведется огонь и занявший позицию где-то за грузовиком. Впрочем, почему где-то? Вот он – лежит в придорожной канаве, раскладывая приклад своего МП-40, и пытается решить, что ему делать дальше.

В другой ситуации наиболее разумным было бы немного подождать. Немец не знал о моих возможностях, и рано или поздно высунулся бы, чтобы осмотреться. Для точного выстрела мне хватило бы и одной секунды. Но этот унтер отлично знал свое дело, и понимал, что время работает на него, а подставляться под огонь невидимого противника бессмысленно. Рано или поздно на дороге появится очередная немецкая колонна и тогда ему будет достаточно просто дать очередь в воздух, предупреждая своих об опасности. Но ведь просто лежать, вообще не высовываясь, он тоже не мог – вдруг я не один, и мои товарищи предпримут обход.

По сути, сейчас результат схватки зависел от того, у кого крепче нервы, ну и от ряда случайностей, таких как появление на дороге дополнительных действующих лиц. Правда, случайным этот фактор был только для немца, а я прекрасно знал, что минут пятнадцать-двадцать у нас есть, а дальше на сцене нарисуется очень серьезная немецкая часть, в составе которой есть даже десяток танков чешского производства. Эти легкие машины, носившие в девичестве название LT-38, но потом переименованные немцами в 38(t), на момент начала войны составляли почти пятую часть всего немецкого танкового парка, но мне сейчас было решительно без разницы, легкие это танки или средние – встречаться с ними я не имел никакого желания.

– Товарищ сержант…

– Я понял, – ответил Плужников, не дослушав, – Сейчас мы заставим его высунуться. Боец Чежин, за мной! Будем обходить противника справа.

– Пошумите немного, товарищ сержант, – попросил я командира. – Пусть нервничает. Только, пожалуйста, не забудьте про пулеметчика. Что-то он слишком тихо себя ведет там, под мотоциклом. Не верю я, что он насмерть разбился. И еще. Я пока ничего не слышу, но думаю, что у вас есть максимум минут десять. Потом на дороге могут появиться немцы.

Плужников молча кивнул и, пригнувшись, побежал вперед-вправо, совершенно не стесняясь с хрустом ломать сапогами попадающиеся под ноги ветки.

Я внимательно следил за немцем. Секунд через сорок унтер услышал, как сержант с Борисом ломятся через подлесок и действительно занервничал, но высовываться не спешил – понял, похоже, что его провоцируют. Умный оказался вояка, и опытный. Мне в какой-то момент даже жалко стало его убивать. Эх, найти бы такого офицера у нас… Вот с кем я бы не побоялся переходить линию фронта.

А немец, между тем, принял решение, причем, на мой взгляд, единственно верное в данной ситуации. Он видел результаты моей стрельбы и отлично осознавал опасность. Заслышав шум справа, унтер быстро пополз по придорожной канаве в противоположную сторону. Ему нужно было преодолеть метров пятьдесят до места, где лес вплотную подходил к дороге. Дальше он, видимо, собирался внезапным броском пересечь несколько метров до ближайших кустов и затаиться за ними или уйти вглубь зарослей.

Нормальный план, если считать, что я его не вижу и ожидаю, что он прячется где-то за грузовиком. Пока отреагирую на его появление в пятидесяти метрах слева, пока прицелюсь… В общем, у немца могло получиться. Однако не срослось. Я ждал его броска, и как только унтер выпрыгнул из своего укрытия, сухо треснул выстрел моей винтовки.

Почти одновременно со мной выстрелил и сержант. Пулеметчик все-таки остался жив и попытался воспользоваться личным оружием при приближении Плужникова и Чежина, но мое предупреждение не пропало даром, и немец не успел ничего сделать.

Когда мы с Синцовым и Шарковым добежали до перевернутого мотоцикла, сержант с помощью Бориса уже снял с коляски пулемет MG-34 и сосредоточенно обыскивал убитых немцев и вывалившиеся из бокового прицепа вещи на предмет оружия боеприпасов. Я не стал им мешать и решил сразу заняться «Бюссингом».

Немецкий пулемет MG-34 в ручном варианте с коробом для ленты на 50 патронов. Калибр 7,92 мм. Прицельная дальность 400 м. Предельная дальность 600 м (по групповым целям). Скорострельность 600-1000 выстрелов в минуту.

– Бойцы, за мной! – махнул я рукой отставшим от меня тяжело дышавшим красноармейцам и забрался в кузов съехавшего на обочину грузовика.