Запрет на вмешательство

– Вон они, красавцы, – показал я Плужникову, куда смотреть.

Сержант кивнул. Теперь и он видел метрах в двухстах от леса и, соответственно, в трех сотнях метров от нас серые туши «Ганомагов» и каски мотоциклистов, оставивших свои машины на обочине дороги и занявших позиции недалеко от бронетранспортеров.

Что ж, пришла пора моей добыче показать, на что она способна.

– Товарищ сержант, вы с немецким пулеметом справитесь?

Плужников лишь усмехнулся в ответ, передергивая затвор MG-34 и проверяя подачу ленты из цилиндрического короба, прикрепленного к лентоприемнику.

– Я-то с этим зверем справлюсь, а вот что ты будешь делать со своей бандурой, Нагулин? Ты хоть знаешь, что у немцев спер? Я такую пушку первый раз вижу.

– Не волнуйтесь, товарищ сержант, меня с детства любое оружие слушается. Вот как стащил в шесть лет отцовскую винтовку и шмальнул из нее по вороне, так с тех пор и понимаю любое ружье с первого взгляда. А это та же винтовка, даже калибр стандартный – семь девяноста два – только ствол длинный и патрон мощный.

Я, конечно, сильно упрощал. Немецкое противотанковое ружье «Панцербюксе-38», или, если коротко, PzB 38 действительно было разработано под принятый в вермахте винтовочный калибр, но на этом все сходство с винтовкой и заканчивалось. Это мощное однозарядное оружие было полуавтоматическим и имело даже что-то общее с артиллерийским орудием – своеобразную лафетную компоновку, при которой ствол и затворная группа после выстрела откатывались назад, открывая затвор и выбрасывая гильзу. Весило это чудо немецкой военной инженерии больше шестнадцати килограммов и к началу войны разработчики сильно упростили и облегчили конструкцию, отказавшись от лафетной схемы и полуаватоматики. Но мне достался именно такой вариант, и, пожалуй, это было неплохо, ибо скорострельность в данной ситуации – наше все.

Немецкое противотанковое ружье PzB 38 (Panzerbüchse 1938). Калибр 7,92 мм, прицельная дальность 400 м. Бронепробиваемость 30 мм с дистанции 100 м и 20 мм с дистанции 300 м. Вес 16,2 кг. Патрон снаряжался бронебойно-трассирующей пулей с химическим зарядом (отравляющее вещество раздражающего действия)

– Товарищ сержант, вам по немцам на поле лучше не стрелять. Расстояние большое, видимость плохая, да и сидят они в основном за броней. А вот обеспечить мне несколько дополнительных минут, не давая приблизиться пехоте из леса, вы со своим пулеметом сможете очень даже хорошо.

Плужников спорить не стал. Он, вообще, оказался человеком последовательным в своих действиях, и если уж в этот раз доверил организацию боя мне, то отступать от этого решения не собирался.

– Бойцы! Занять позиции за естественными укрытиями фронтом вглубь леса, – скомандовал сержант, – При обнаружении противника – огонь на поражение.

Сам сержант установил пулемет за корявым пнем, оставшимся от упавшего дерева. Ствол, к сожалению, служить укрытием не мог, поскольку лежал в направлении склона, как раз в сторону, откуда мы ждали пехоту противника.

Я немного сместился вправо, стараясь, чтобы между мной и «Ганомагами» было как можно больше кустов и веток – обнаружить себя яркой вспышкой первого же выстрела мне совершенно не хотелось. Устроившись поудобнее, я зарядил свое «панцербюксе» и проверил устойчивость ружья, опирающегося на двуногую сошку.

– Позицию занял, к стрельбе готов! – сосредоточенно доложил я, совмещая маркеры системы целеуказания с примитивными прицельными приспособлениями своего оружия. – Прошу разрешения на открытие огня.

– Огонь!

Грохот выстрела «панцербюксе» и впрямь немногим уступал противотанковой пушке. Мимо! Вот зараза! Затвор открылся, гильза улетела в траву. Я выдернул из прикрепленного к стволу короба следующий патрон и вновь зарядил ружье. Прицельные маркеры слегка сместились, учитывая результат пристрелки. Выстрел!

Вторая попытка оказалась удачнее. Звук бронебойной пули, ударившей в лобовую броню «Ганомага» был слышен даже отсюда. Я знал, что немецкий офицер, командовавший перекрывшей нам дорогу маневренной группой, находится в левом от нас бронетранспортере. Корпус у «Ганомага» открыт сверху, и при взгляде с орбиты можно отлично рассмотреть, сколько человек сейчас в машине, и какие знаки различия они носят. Место командира в этих бронетранспортерах находится справа от механика-водителя, и именно там я увидел офицерскую фуражку и погоны обер-лейтенанта.

Лишить противника грамотного командования – первейшая задача любого командира в бою, если, конечно, он хочет победить малой кровью. Не всегда это возможно, но если уж такой шанс есть, его нужно использовать на все сто процентов.