Запретам вопреки (СИ)

Маркус сделал комплимент, я же с благодарностью улыбнулась. Так здорово, когда кто-то восхищается тобой, даже после основательного поражения. Ведь победы не было. Не останови Маркус магистра, и я лежала бы опалённая огнём без волос и бровей, похожая на головёшку кострища. М-да… И после этого Дэм будет говорить мне о своей симпатии?

— Ваше Высочество, — я решилась спросить, — а что за магией вы воспользовались, что так виртуозно остановили воздушный поток?

— Многие думают, что драконы способны только менять ипостась на боевую и оголтело сражаться. Но это не так. Мы тоже маги. Просто несколько отличаемся от людей. Многие из нас владеют огнём, но встречаются те, кто наряду с огненной магией умеют сражаться с помощью воздушной стихии. Не так успешно, как маги, но всё же.

— Выходит, вы умеете подчинять ветер? — спросила я с интересом.

— Пусть это останется нашим секретом, — заговорщически попросил Маркус и дружески подмигнул.

Я рассмеялась, но веселье прервалось неожиданно, когда дракон вдруг спросил:

— А где же ваш фамильяр, Элизабет?

— Фамильяр?

Я сразу же насторожилась. И с чего вдруг он вспомнил о моём беспокойном творении? Так хорошо общались, душевно. Цветочки утром прислал, извинился. И вот на тебе — холодный душ! Объяснений Лафея ему не хватило, хочет чинить правосудие? Но отвечать придётся, как и в случае необходимости стать адвокатом кота. Скажи мне кто две недели назад, что я буду выгораживать собственного фамильяра, ни за что бы не поверила!

— Я даже не знаю, где он.

Маркус немного нахмурился, свёл ровные прямые брови так, что проявилась морщинка. Всё же я ослушалась его приказа и не избавилась от кота. И вообще, неизвестно, где носит эту скотину! Надеюсь, пока я тут его защищаю, он не устроил какую-то гадость.

— Утром был рядом, потом я отправила его прогуляться. Он совсем не злобный. И после серьёзного разговора больше не будет пако… — я тут же поправилась. — Неприятностей больше не будет, — сделала ещё одну паузу и добавила тихо. — Наверное… Я на это надеюсь.

— Элизабет, — посерьёзнел дракон. — Вряд ли ваш фамильяр злобный, но он ведёт себя как озорное дитя. Если ваше магическое существо причинит кому-нибудь вред во дворце и будет поймано, мне придётся его уничтожить.

— Вы очень беспощадны, Ваше Высочество, — насупилась я. — Скорей всего, это потому что у вас самих нет возможности иметь этих помощников.

— Когда-то у каждого из нас был собственный фамильяр, — неожиданно ответил Маркус. — Но драконам пришлось от них отказаться. Как и от создания элементалей. Слишком много агрессии. Созданные твари не поддавались контролю. Пришлось всех истребить и под страхом смертной казни запретить их создание. Вы здесь гостья, поэтому имеете снисхождение к некоторым проступкам. Но, тем не менее, обязаны соблюдать наши правила.

— Варфалаам не агрессивен. Он просто дурной. Глупый кот. Но я его воспитаю.

— Надеюсь на это, Элизабет. Иначе потом не обижайтесь.

Маркус поднялся, протянул руку, приглашая меня тоже встать. Отказать не захотела, да и не смогла бы, лишь секунду помедлила. Вложила пальцы в тёплую, сильную руку, и меня словно прошибло насквозь той самой шаровой молнией, что сгорела недавно. Настолько мощный разряд прошёлся по каждой клеточке от простого касания. А ещё взгляд. На меня смотрели так внимательно и неподвижно, будто что-то боялись упустить, не понять, не увидеть. Я же… кажется, задрожала.

— Похоже, вы переволновались сегодня на занятии, Элизабет, — сказал задумчиво Маркус. — Позвольте, я провожу вас во дворец. И пора возвращаться к делам.

* * *

Он сказал эту фразу, заведомо зная, что вряд ли избыток волнения из-за тренировки с магистром вызвал в девушке невольный трепет. Её распахнутые голубые глаза, внимательность, с которой Элизабет ловила каждое его слово, покусывание нижней губы, когда она серьёзно задумывалась, и мягкий румянец на щеках подсказывали об интересе. Её интересе к нему. Он давно не мальчик и чувствовал, когда нравился женщинам, даже если они не могли себе в этом признаться. Но таких меньше всего. Чаще драконицы мечтали быть рядом с ним, а если и не мечтали, то хорошо притворялись. Власть, статус, усиление крови магией первородных. Что не сделаешь ради собственного благополучия?

Но с Элизабет всё иначе. Очевидно, что юная лим осталась под впечатлением от произошедших событий. Он её защитил от удара, оградил от неприятного разговора с магистром, разрешил иметь фамильяра, закрыв глаза на нарушение правил. Пусть с оговоркой, но ведь разрешил? Доверился сам. Причём сделал это с удовольствием, без задних мыслей и опасений. Сама Лиз вызывала доверие. Почему? Вряд ли он бы сейчас ответил. Эта человеческая девушка была прежде всего настоящей. Искренней и многогранной. Он это чувствовал с первого взгляда. Это безумно нравилось, ему льстил её интерес, но всё вместе начинало тревожить. Что он мог ей предложить, кроме надёжного покровительства, дружбы?