Запрети любить

С этими словами мать обошла отца и направилась к мачехе. На ее лице застыла наидружелюбнейшая улыбка, и Игнату стало ясно — мать приехала не просто так. Она была не тем человеком.

— Здравствуйте, дорогая! Я — Алина, бывшая супруга Костика! А это ваша дочь, да? — проворковала она. — Вы очень похожи.

Мать протянула руку, и мачехе пришлось пожать ее. И когда их пальцы соприкоснулись, Игнату показалось, что произойдет что-то. Но нет, все осталось, как было, разве что воздух стал горячее.

— Благодарю, — ответила мачеха.

— Меня зовут Алина, а вас?..

— Елена.

Игнат не понимал, зачем мать говорит все это. Она точно знала, как зовут мачеху. Он столько раз слышал, как мать проклинает ее, называя по имени.

— У вас фотосессия, да?

— Семейная фотосессия, — кивнула Елена.

Игнату показалось, что плечи матери дрогнули. Но если она и почувствовала обиду или боль, то не выдала себя. А вот он напрягся. Вдруг ощутил себя предателем.

— Извините, на вашей свадьбе присутствовать не могла, поправляла здоровье на море. Но искренне поздравляю. Вы очень гармоничная пара. Костик умеет выбирать женщин, — продолжала мать светским тоном. — Знаете, мы познакомились еще в университете, и он был, как это сейчас говорится у молодежи, самым популярным парнем. Поэтому девушек вокруг него всегда было много. Но он выбирал самых лучших. И любовниц он выбирал самых эффектных. Не мудрено, что остановился на вас.

— Алина, — предупреждающе сказал отец. Но мать все равно продолжала:

— Вы прекрасны, Леночка. Даже не верится, что это ваша дочь! Такая взрослая девочка!

— Благодарю вас, — ответила мачеха нейтральным тоном. — Нас часто принимают за сестер.

— Такая красивая, — вдруг коснулась мать волос Ярославы, которая не сводила с нее напряженного взгляда. — Волосы замечательные… Знаете, у меня тоже была дочь. Наверное, она могла быть ровесницей вашей девочки. Признаться честно, когда я увидела ее и своего сына, мне вдруг почудилось на мгновение — это же Катюша и Игнат… У них даже фотография похожая есть, где они вместе качаются. Это было… Было еще до болезни моей Катюши. — Улыбка сползла с лица матери, и оно стало пустым — маска была сброшена, и Игнат, заметив это, захотел ударить самого себя. Предатель. Он чувствовал себя предателем. Сердце болезненно сжалось. Да какого хрена он согласился на эту чертову фотосессию?!

— Алина, если ты хочешь поговорить со мной, давай пообщаемся тет-а-тет, — жестко сказал отец, давая понять, что разговор окончен. — Я рад, что ты хорошо себя чувствуешь, и что тебя отпустили домой. Но еще пообщаюсь с твоим лечащим врачом. И, надеюсь, ты не вернешься к своим прежним привычкам.

Игнат дернулся. Отец говорил об алкоголе. Матери нельзя пить. Ей даже видеть алкоголь нельзя — она может сорваться. А потом снова попытаться сделать с собой что-нибудь.

— Костик, спасибо за заботу, хороший мой, но я буду идти только вперед, — ответила мать, снова натягивая на лицо улыбку. — Я решила так во время лечения. Даже если мой мир рухнул из-за предательства любимого человека, я буду идти вперед. Ради сына. Игнат, давай погуляем? — спросила его мать, и он согласно кивнул. Реально скучал по ней. Но ее следующие слова стали для него хлесткой оплеухой: — Твоя семья не будет против? У вас все-таки праздник.

— Это не моя семья, — сорвалось с губ Игната прежде, чем он успел подумать.

Отец недобро прищурился, и парень понял — к этому разговору они еще вернуться. Отец не простит этих слов. Ну и плевать. Главное, что с матерью все хорошо.

— Ну что ты такое говоришь, — покачала головой мать. — Костик, ты его отпустишь?

— Разумеется, — сухо ответил отец. — С тобой поговорю позднее. Нам есть, что обсудить.

— Вот и славно. Тогда идем, сыночек. Мама очень-очень по тебе скучала. — С этими словами она взяла Игната под руку. И они действительно ушли — он, мать и две ее подруги, от которых просто исходил яд. Спустя десятка два шагов, когда они отдалились на приличное расстояние, одна из них не выдержала и выплюнула:

— А эта потаскушка хорошо играет роль хорошей женушки. Алин, ты просто супер-женщина! Нервы стальные! Я бы на твоем месте этой мрази все глаза выцарапала!

— Дешевая шваль, — охотно согласилась вторая. — Из тех, кто охотится за богатыми мужиками, перед каждым ноги готова раздвинуть. Костя вроде бы умный мужик, а попался.

— Все мужики слабые на одно место, какими бы умными ни казались, — возразила первая. — Костя такой же. Не той головой думает.

— Не обсуждайте отца — вдруг сказал Игнат. — По крайне мере, при мне.

Странно, но он мог говорить об отце разное, но когда кто-то другой говорил о нем плохо, Игнат начинал злиться.

Подруги матери многозначительно переглянулись, но ничего не сказали. Зато сказал мать:

— Девочки, спасибо вам за помощь. Вы у меня самые лучшие. Я могу сейчас погулять с сыном, а потом вернусь?

Подруги, разумеется, согласились и, кинув на Игната насмешливый взгляд, ушли. Они с матерью остались вдвоем. Она все так же держала его под руку, лицо ее стало усталым, в глазах затаилась печаль — мать снова сбросила маску. Не видела смысла притворяться рядом с сыном.