Запрети любить

Господи, это просто мерзко. Почему сразу не обозначить свои намерения вместо того, чтобы делать вид, что тебе важен человек? Пропадет стимул добиваться?

– Так откуда ты знал про все его подкаты? – хмурясь, перевожу взгляд на Кирилла. Он вздыхает.

– Слышал его разговор с отцом. Он говорил Антону, мол, когда ты уже остепенишься, все в таком духе, а потом удивился на тему того, что девушки ведутся на такой дешевый развод, как послушать “Битлз” на граммофоне под французское розовое вино.

– Тогда почему ты мне сразу не сказал? – эмоции вырываются наружу, я повышаю голос, делая полшага вперед.

Глубоко вдыхаю, морозный воздух обжигает горло почти до кашля. Удерживаясь, проглатываю спазм, продолжая сверлить Кирилла взглядом.

– А ты бы поверила? – он протяжно выдыхает, и белый пар вырывается изо рта, на секунду пряча его лицо, а потом рассеивается, улетая наверх. – Думаю, нет. Сказала бы, что я просто хочу все испортить, или что не люблю Антона, или еще что-нибудь. Я не прав?

Я молчу, решимость спадает, опускаю плечи, снова отворачиваясь. Да, наверное, так. Учитывая наше знакомство и некоторую сложность взаимоотношений… Но все равно…

– Ты мог донести до меня мысль, что Антону не нужны отношения.

– А я донес, если ты не заметила. Ты ведь не переспала с ним, уехала домой, и стоишь здесь, выясняя подробности. Или ты из-за этого переживаешь, Ясь? Что я тебе все обломал? Хотела оказаться с ним в постели?

Глава 10

Его голос становится резче, напряжение исходит почти осязаемо, я замираю, глядя на его лицо, но в полумраке могу вырвать только тени, которые вырубают резкие черты.

– Я хотела просто нормальных отношений, – меня хватает только на то, чтобы прошептать этот ответ, на который я получаю очередной смешок.

– Тогда тебе стоило сначала с собой разобраться. Не очень-то похоже, что ты влюбилась в Антона.

– Что ты имеешь в виду?

Я чувствую, что мы вступаем на опасную территорию, и бессознательно делаю шаг назад, словно физически пытаюсь отстраниться от следующих слова Кирилла.

– Ты знаешь, что я имею в виду, Ясь.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга, я перестаю чувствовать задувающий через одежду ветер, пальцы рук уже трудно сгибать, но и это не имеет значения. Мир резко сужается в кольцо, внутри которого я, Кирилл и его слова. Которым я ничего не могу противопоставить. Медленно качаю головой, делая еще полшага назад. Но Кирилл не собирается приближаться, за все время нашего разговора он даже позы не изменил, так и стоит, сунув руки в карманы куртки.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду, – ощущение, что даже голос замерз, и слова прорываются через толщу льда, с таким трудом я их выдавливаю из себя. – Меня мало волнует, что ты там себе надумал, Кирилл. Послушай, что я тебе скажу: если ты не хочешь строить с Таней отношений, то лучше расстанься. Она ведь ждет от тебя каких-то шагов. Так сделай их. Либо навстречу, либо уйди. И еще… Оставь меня в покое, ясно? Перестань вмешиваться в мою жизнь, и желательно вообще в ней появляться.

Повисает тишина, пару секунд она такая тяжелая, что хочется поежиться, а потом налетает новый порыв ветра, завывая, срывает с моей головы капюшон, треплет волосы, по телу бежит дрожь. Кирилл молчит, я делаю несколько шагов в сторону, обходя его по периметру, нетвердо дохожу до поворота на дорогу, а потом бегу.

Калитка – онемевшими пальцами с трудом закрываю замок, – несколько метров до дома, сбрасываю верхнюю одежду, и наконец оказываюсь в теплой кухне. Таня, судя по всему, еще в ванной. Я устало падаю на уголок, глядя в пол. Сердце в груди грохочет так, что закладывает в ушах. Чувствую себя погано.

Я ведь прекрасно поняла, о чем говорил Кирилл. Я вела себя омерзительно, говорила себе одно, а сама делала другое. Это я позволила ему допустить мысль о том, что меня к нему тянет. Позволила ее тогда, когда у Кирилла были отношения с моей сестрой, когда сама я была с другим мужчиной.

Пусть не было физической измены, но она и не нужна. Измена происходит сначала на уровне головы. Человек внутри себя принимает решение: пустить эту возможность в свою жизнь или нет. Я должна была заблокировать любое проявление чувств. Я не имела на них права, а теперь Кирилл считает, что я…

Слышу, как что-то падает в ванной, следом чертыхается Таня, вскочив, бегу в свою комнату, прикрываю дверь. Надеюсь, у меня еще есть время прийти в себя, оно мне необходимо. Я не готова сейчас общаться с сестрой. Опускаюсь на матрас, подтягиваю к себе одеяло и кутаюсь в него. Не знаю, от чего трясет больше: от того, что замерзла, или от осознания того, как я вела себя все это время.

Так оно и происходит: искушение приходит незаметно, маленькими шагами подкрадывается. Сначала думаешь: ну ведь ничего такого нет, это ничего не значит. Потом думаешь так снова, и снова, и снова. И не замечаешь, как оказываешься полностью порабощен этим искушением.