Запрети себя любить

А вот это самый настоящий шок! Я умолкаю, потому что не знаю, что сказать. Мне нужно переварить услышанное. Значит, меня тут считают недостойной. А что же мне в лицо этого никто не скажет? Почему за спиной обсуждают?

– Ксюш, нам не нужно об этом говорить, – Евгений снова хочет соскочить.

– Но ты сам начал этот разговор. А теперь я не успокоюсь так просто. Кто обо мне думает плохо? Назови по именам.

– Да откуда я знаю всех? Ну, кто-то обсуждает тебя.

– Твои друзья? – неужели Юрка, Толик? А Фауст? Мне бы не хотелось, чтобы это были именно они. Мы же в хороших отношениях. Или я не вижу того, что происходит на самом деле, и они все просто смеются надо мной?

– И мои друзья и другие соседи, – нехотя признаётся Евгений. – Мне неприятно это слышать. Но я же не могу их заткнуть.

– И что конкретно говорят?

– Ксюш… – Евгений почти умоляет, но я непреклонна. Если уж идти, то до конца.

– Скажи мне всё!

– Ну, хорошо, – выдыхает. – Ты сама напросилась. Слово «подстилка» тебе знакомо?

– Можешь не продолжать, – теперь я отворачиваюсь. Не хочу, чтобы он видел страх в моих глазах. Да-да, именно страх. Когда против тебя так много людей, становится страшно. Как им всем противостоять? Откуда я возьму столько сил? Ох, как же страшно!.. Меня всю трясёт. Хочется обнять саму себя руками, защититься от несправедливости. Люди жестокие и бросают жестокие слова. Они больно ранят. Остро…

– Ксюша, – Евгений опускается на колени возле меня, обхватывает их, – ты только не расстраивайся, пожалуйста. Я, наверное, не должен был этого говорить. Не знаю, что на меня нашло. Но Пашка реально бесит!

– Ты же с ним группу создаёшь.

– Да, но это другое. Он только вначале поможет, а дальше мы сами. Я ведь с ним не хочу никаких дел иметь. И мне противно от того, как он с тобой поступает!

– Да с чего вы все заладили, что он со мной плохо поступает?! – вырываюсь, вскакиваю со своего места. – Я уже устала это слушать! Пашка плохой, Пашка злой, а Ксюша бедная, несчастная!.. Неправда это всё, слышишь?!

Я, наверное, громко кричу. Сейчас прибегут соседи, будут спрашивать, что случилось. Увидят меня с Евгением, подумают, что что-то не поделили. Или ещё чего нафантазируют. Я же подстилка для них, меня теперь как угодно можно грязью обливать. Ох, как же они меня все бесят! Уехать бы отсюда куда-нибудь подальше!..

– Ксюш, успокойся, – Евгений снова тянется ко мне, хочет обнять, но я не даюсь. – Не надо нервничать из-за этого… В общем, ты знаешь. Он недостоин тебя.

– А кто достоин? Ты? – гневно бросаю ему в лицо.

Евгений испуганно смотрит на меня, но, набравшись смелости, отвечает:

– Может, и я.

– Значит, ты считаешь себя лучше Пашки? – скрещиваю руки на груди, усмехаюсь. Но внутри всё дрожит от негодования. Непросто будет успокоиться после такой эмоциональной встряски.

– Ксюш, мне кажется, любой лучше, чем он.

– Нет!

– Ксюш, ты выбрала самого худшего!..

– Нет! – кричу во весь голос. За стенкой раздается стук. Это точно соседи. Дают понять, что мы расшумелись. Интересно, они тоже обо мне сплетничают? Или делают вид, что ничего не знают?

– Я понял, – Евгений сдаётся. – Мне лучше уйти. Прости, Ксюш.

– Нет!.. – на этот раз гораздо тише. – Не уходи. Останься.

Он смотрит на меня удивлённо, словно не ожидал, что я попрошу об этом. Сама не понимаю, чего хочу добиться. Но если он сейчас уйдёт, мне будет плохо. Очень плохо.

А если останется – то…

Что-то может измениться.

Я протягиваю ему руку, и Евгений берёт её. Этот точно не оставит. Позову – придёт. И попрошу – сделает. Кажется, всё именно так. Но я не чувствую, что он меня любит.

Нет, это не любовь.

Наверное…

Может, я совсем ничего о любви не знаю?

Может, он мне покажет, что это такое?

Глава девятая

Павел

И так, спустя несколько недель я снова иду в «Территорию» и не к кому-нибудь, а к самому админу. Моему бывшему админу. Тому, кого я с первого дня еле-еле терпел. Клялся себе, что больше сюда ни ногой. И надо же! Этот… нехороший человек (ох, как я мягко выразился!) мне снова понадобился.

Не знаю, для чего мне всё это нужно. Будет ли группа приносить доход, или это чисто для удовольствия? Впервые я хочу воплотить в жизнь идею, которой загорелся. Евгену, дураку, помочь. Он никогда сам палец о палец не ударит ради собственной шкуры. И не то, чтобы мне было его жаль. Я, вообще, не особо милосердный человек. Просто всё сошлось в один миг. Я понял, что хочу заняться собственным делом. И это дело поможет мне освободиться от гнета Шумаковых.