Запрети себя любить

Нет, я ни на чьей стороне быть не могу в этой ситуации. Мои родители также пережили развод. Но я, наверное, уже переболела. Или мне кажется, что переболела. Во всяком случае, оба они нашли друг другу замену и чувствуют себя совсем неплохо. Не могу сказать, что я за обоих рада. Ну, да ладно! Вмешиваться не хочу. Своих проблем хватает.

– Ксюш, – Евгений берёт меня за руки, – мне кажется, это неправильно. Я не должен плохо думать о своей маме. Ей не нравилось жить с отцом. И она много раз говорила, что хочет уйти. А я поддерживал её. Но это было раньше.

– А сейчас ты чувствуешь обиду? – подсказываю ему.

– Да. Обиду и злость. Так словно меня предали. Наверное, я просто эгоист.

Не знаю, почему, но от этого признания мне становится ещё больше жаль его.

– Да с чего ты решил, что ты эгоист? Ты ведь любишь свою маму и хочешь, чтобы она была с тобой.

– Я вообще хочу, чтобы кто-то был со мной. И не важно, мама это или любая другая женщина. Мне хочется любви, Ксюш, понимаешь?

– Любви? – я удивляюсь. – Но это же совсем разное – любовь матери и любовь девушки.

– Конечно, разное. Но и то и другое даёт мне тепло, ласку, заботу. А теперь мне приходится жить с отцом, который не только ворчит по любому поводу, но ещё и в запой ударился!

Евгений раздосадован. Ему и грустно, и больно, и обидно одновременно. Мне хотелось бы ему помочь. Но в такие минуты я даже не знаю. Как правильно себя вести.

– Ох… – тяжело вздыхаю, как будто это бремя легло и на мои плечи тоже. – Может, тебе переехать? Отец сам как-нибудь справится. Не будет же он вечно пить.

– Да кто его знает? Раньше хватало нескольких дней, потом он приходил в себя. Мне это, если честно, не важно. Да, я хочу переехать. В следующий раз приеду из дома с вещами.

– Значит, ты возвращаешься в общежитие?

– Да, и к учёбе тоже. Мне этого не хочется, Ксюш. Но осталось чуть-чуть, и надо доделать то, что начал.

Вот сейчас я искренне радуюсь за него. Наконец-то первое здравое решение, которое он принял сам! Вот что изменилось в нём, что я заметила с первого взгляда, как он вошёл. Евгений стал взрослеть.

– А ещё, – он заулыбался, чему я ещё больше обрадовалась, – мы с Пашкой и моими школьными приятелями замутили идею создать музыкальную группу.

– С каким Пашкой? – это имя заставляет сердце стучать быстрее.

– С нашим Сазоновым. Он сам мне это предложил. Мы кое-что обсудили, накидали планов. Я даже до сих пор в это не верю.

– А Пашка тут при чём? Он будет играть с вами?

– Нет. Пашка, хоть и выучился на гитаре, но от настоящей музыки он далёк. Будет помогать нам с продвижением. Типа продюсер.

Невероятно! Только Пашка мог такое придумать. Он ведь генератор идей. Не всегда, правда, полезных. Чаще безумных. Но, зная его натуру, могу предположить, что он справится. Ему ведь море по колено, если он загорится. И стену любую сломает и построит заново быстро, если понадобится.

Сумасшедший он.

– Что ж, это хорошая новость, – поддерживаю Евгения. – Я думаю, у вас всё получится. А где вы будете играть?

– Сначала надо ударника найти. А играть начнём в «Территории».

– Это там, где Пашка работал? – там, где мы столкнулись когда-то, после чего он повёз меня на квартиру своего знакомого. Какие воспоминания!.. Я каждую деталь помню от и до.

– Да. Ксюш, а ты по нему ещё сохнешь, – это не вопрос, это замечание. Евгений смотрит на меня пристально, и в его глазах я читаю тихую грусть. Он, наверное, тоже меня жалеет. Вот и встретились два бедолаги, которые нуждаются в сочувствии и поддержке. Только я себя несчастной не считаю. Я знаю, что моя любовь взаимна. Единственное, что Пашке нужно время, чтобы разобраться.

– Я не сохну, Женя. Я лучше буду цвести, – выдавливаю из себя улыбку. Мне сложно при Евгении изображать радость, которой я сейчас не чувствую. Он мне не верит, но дело ведь не только в этом. Как будто я сама ещё сомневаюсь. Хотя последняя встреча с Пашкой показала, как он ко мне относится. И его поздравление на Новый год. Он бы не стал этого делать, если бы я была ему безразлична.

– Ксюш, у него жена беременна, – напоминает Евгений. – Летом родится ребёнок. Ты думаешь, Пашка будет по-прежнему к тебе ходить? – и сам же отвечает. – Ну, может, и будет, если ты продолжишь его впускать. Вот если бы ты ему отказала по-настоящему…

– Что значит «по-настоящему»? – меня это настораживает.

– Например, сказала бы, что у тебя появился другой. Что Пашку ты разлюбила и не хочешь быть с ним.

– Но это же неправда! – едва не вскрикиваю я. – Зачем мне так ему говорить?

– Наверное, чтобы сохранить своё достоинство, – Евгений отводит взгляд. Ему стыдно? Или мне должно быть стыдно сейчас?

– Достоинство… – медленно повторяю я. – А ты считаешь, у меня его нет?

– Ксюш, – Евгений морщится, словно что-то кислое проглотил, – это очень щекотливая тема…

– Нет уж, давай продолжим, раз начали, – настаиваю я. – Так ты думаешь, что у меня нет чувства собственного достоинства?

– Так не только я думаю.