Запрети тебя любить

Она молчит, и мне приходится взглянуть на неё. Мне кажется, или её щёки стыдливо краснеют?

– Так как? Как он у тебя записан? Там что-то оскорбительное? Так вот мне наплевать! Это всего лишь твои ограниченные мыслишки!

Звёздная отводит взгляд и, устремившись в кухню, на ходу бросает:

– Недосягаемый.

Я смотрю ей вслед. Мои брови ползут наверх от подобных откровений.

Как-как? Недосягаемый? Демьян?

Твою ж мать! Не желаю в этом копаться!

Пролистываю контакты до буквы Н, нахожу то, что ищу, и нажимаю вызов. Демьян отвечает через пару гудков.

– Чего тебе, Звёздочка?

– Это я, – бросаю коротко. – Можешь рассказать, что там болтают в школе?

– Слава Богу, Тап! Я второй день тебе звоню. В какую жопу ты засунул свой телефон?

– Он разбился. Ответь на вопрос. Что говорят о матери Вари?

Друг на пару секунд замолкает, а потом выдаёт:

– О том, что она беременна от этого ублюдка? Да, слышал-слышал. Ничего себе поворот, да?! Как быстро у них дела-то делаются! Кролики прям.

Гурян явно пытается перевести всё в шутку. Он знает, что я в курсе его осведомлённости. Демьян знает, что моя мама беременна от Аверина. И, кстати, только он это знает, не считая Снежной и Нестерова. Я с ним не делился. Демьян просто очень наблюдательный, пусть и не хочет таким выглядеть.

– Кто именно об этом болтает? – начинаю наседать на друга, намекая, что мне не до шуток.

– Хрен его знает. Все!

– Ну кто «все», Гурян? Кто?

– Да не знаю я! – он повышает голос. – Не всё ли равно? Все знают! И с этим уже ничего не сделать! Думаю, и обо всём остальном скоро станет известно. Уже кое-что просочилось, кстати. Как там твоя мама, друган?

– Ты о чём?

– Ну-у… Клиника… срыв… полиция.

Твою ж мать!

Зажмуриваюсь. Этого мне только не хватало! Теперь на мою мать повесят клеймо сумасшедшей. Мы никогда не отмоемся! Из меня вырывается отчаянный стон.

– Ты как, Тап? – снова спрашивает Демьян поникшим голосом.

– В норме, – бесцветно.

– А серьёзно?

– Серьёзно.

– Эм... Звёздная там у тебя? Вот и отвлекись на неё! Хрен с ней, с этой новенькой! Хрен с этими взрослыми! Пусть хоть на ушах стоят! Нам-то что?!

Мне бы его оптимизм... хотя бы на полдня! Иногда я чертовски ему завидую. Никаких проблем по жизни, разве что выбрать страну, в которой он будет оттягиваться во время каникул. А у меня жизнь течёт совсем в другом измерении. И нет никакой возможности выбраться...

– Ладно... до связи, – бросаю бесцветным голосом.

Множество разных мыслей молотками бьют по вискам.

Варя разболтала Василисе, а та остальным! Язык без костей и у той, и у другой! А моя мать могла погибнуть!

– Хорошо, что ты позвонил. Я тут уже на людей бросаюсь от злости! – говорит друг на прощание, и я отключаюсь, не собираясь вникать.

Сейчас мне уже на всё пофиг!

На чёртову школу. На новенькую… На грандиозный долг в двести тысяч.

Я тоже хочу быть сумасшедшим и ни о чём не думать.

Иду на кухню, отдаю Звёздной телефон. Она участливо сжимает моё плечо и даже сострадание разыгрывает.

Да что она знает?

Какого чёрта меня жалеет?

Потому что я жалко выгляжу?

Я ЖАЛКИЙ, ДА?!

ЧЁРТ!!

Внутри меня всё клокочет.

– Тап, поделись со мной, – говорит она, слегка надувая губки. – Я же вижу, что ты подавлен. Иногда ведь просто нужно высказаться.

Прямо сейчас мне хочется просто её заткнуть. Ничего лучше не придумав, впиваюсь в губы девушки, и она тихо охает.

Я ничего не чувствую.

Ничего...

Мы перемещаемся в мою комнату, не прекращая поцелуя...

Глава 14

Остап

Я помню, как тогда в моей голове родился «гениальный» план, который перекликался с планом матери.

Она попросила меня ткнуть носом Аверина в тест на отцовство. Чтобы он меня признал! Признал перед всем обществом, что я его сын!

Я решил, что это поможет мне избежать позорного клейма, которое наверняка уготовило это самое общество. Посчитал, что лучше быть сыном гаишника, чем сыном наркоманки и суицидницы. В основной своей массе люди должны были заткнуться о втором и мусолить лишь первое.

Да это просто сенсация, чёрт возьми! Остап Войнов – отстающий в учёбе, привлекаемый по уголовной статье, работающий в стрип-баре – и вдруг сын гаишника!

И в тот же вечер я заявился в дом Аверина и потребовал признать себя его сыном.

Меня колбасило от самого себя и оттого, насколько мне был противен этот мужик! Последние годы именно он был источником моих бед. И назвать его отцом я мог только в порядке бреда.

Но тогда мной руководила месть...

Варя была ошеломлена моим визитом, но и словом не обмолвилась о моей маме. Вела себя так, словно ничего не произошло. Словно моя мать не находилась между жизнью и смертью.

Я дал ей два дня, чтобы понять её отношение к тому, что произошло. Она же должна была знать о случившемся от той же Василисы!

Шоколадная принцесса, кстати, мне позвонила, чтобы извиниться, считая себя причастной к трагедии. Ведь это же она болтала налево и направо о беременности Вариной мамы. Меня, конечно, не особо тронуло, что в Ваське проснулась совесть. Ведь даже Эрик от неё отвернулся.

И я ждал, когда совесть проснётся у Вари...